Дедская площадка
Шрифт:
– А если сделаем, то президент в Америке сменится...
– А кто будет следующий?
– У них был Джеральд Форд. Но он, как они показали, будет для нас менее удобным.
– Для нас?
– Для них,- поправился Андропов, уловив несуразность. – Тогда...
Они смотрели друг на друга.
– Если это все-таки провокация, - сказал Брежнев, - то наверняка к этому приложили руки американцы. Все-таки мы для них если не враги, но уж наверняка соперники.
– У меня нет таких сведений.
Но Леонид Ильич вроде
– Но при этом вряд ли они ради такого политического розыгрыша и провокации будут доводить дело до импичмента собственного президента...
Он помолчал, взвешивая свои мысли наново.
– Нет. Это все-таки было слишком.
Андропов понял мысль Генерального.
– Предлагаете присматривать, но не мешать естественному течению событий?
– Да. Судьба СССР дороже, чем наши сиюминутные политические интересы. Посмотрим, что будет. Если они и тут окажутся правы...
Он остановился. Молчание длилось более минуты.
– То что?
– Президент Америки — это все-таки не эти их «Бони М».
Он усмехнулся.
– Три немецких негра...
– То что? – повторил Андропов.
– Значит их слова обретут вес...
... Андропов вышел минут через десять в сопровождении нашего майора. Был он задумчив и вместо «Волги», в которой мы сюда прикатили, усадил нас в микроавтобус с темными стеклами. Там за рулем сидел на майор.
– В Москву, - скомандовал Андропов и повернулся к нам. Мы сидели на последних сиденьях в ожидании продолжения разговора.
– Произвели впечатление? – спросил Никита.
– Заинтересовали, - помедлив мгновение ответил Андропов.
– Или вы на что-то иное рассчитывали?
– Ну и слава Богу.. – согласился Никита.
Автобус несколько раз подпрыгнул, переваливаясь через «лежачего полицейского» и плавно увеличивая скорость понесся к столице. Покосившись на водителя и понизив голос спросил:
– Этот ваш Путин... Он когда появился?
Понятно было, что не годом рождения Юрий Владимирович интересуется, а чем-то иным.
– Власть он перехватил у Ельцина... А вот каким образом- не помню, - сказал Никита. Он посмотрел на нас, а мы только плечами пожали.
– Дело давнее. Склероз,- пожаловался Сергей.
– Если б он где-то на гитаре тренькал, то вы-то его обязательно запомнили, - с нескрываемой иронией сказал Андропов.
– Если б «тренькал» как страной правит, то да, - согласился я не обратив внимания на тон Председателя КГБ.
– Хорошо получается?
– Помните, как Черчилль о Сталине сказал?
– На счет сохи и атомной бомбы?
– Да. Так вот у нас получилось что-то похожее. До сохи мы, разумеется не опустились, но из Державы чуть не превратились в территорию.
– Считаете, что это достойный кадр?
Разговор снова становился серьезным.
– Да. В наше времена и в нашем мире Путин серьезный политик.
Я заколебался. Говорить - не говорить. В какой-то степени то, что я хотел сказать будет подставой. Ведь тут и сейчас, когда Владимир Владимирович даже не полковник, эти двое легко могли остановить его карьеру и не в ГДР он будет служить после нашего разговора, а где-то в районе дальнего заполярья или в Коми АССР.
– Что «но»?
– Это человек с очень высоким потенциалом. Но когда он пришел к власти он, работник КГБ и коммунист, не начал восстанавливать тот Социализм, при котором он родился и жил, который его сформировал. Он вместо этого начал строить Капитализм с человеческим лицом. Он государственник, этого от него не отнимешь и умелый политик.
– А я в этом ничего удивительного не вижу. Нормальный человек при любой власти хочет жить хорошо. Понимает, что раз второго шанса родиться тут у него нет, то надо время жизни как-то с удовольствием прожить. Ну, а капитализм, особенно цивилизованный, такую возможность ему даёт. У нас покупатель гоняется за товаром, а у них – наоборот. Только деньги имей.
– И что? У вас все имеют?
– Нет, разумеется, - не поддался я на провокацию. – Но все считают, что могут заработать...
Я вспомнил читаную в перестроечные времена статью какого-то нашего журналиста, работавшего в штатах.
– Читал я как-то об одном члене американской компартии, который хотел отобрать от богатеев-мультимиллионеров все деньги, оставив тем только по одному миллиону.
– А почему не все?
– А ведь это великая американская мечта, что каждый может заработать миллион! И больше не работать, а жить в свое удовольствие. Так что мечту лучше не трогать. Вот и у нас так случилось. Все разом подумали, что свой-то миллион они смогут заработать.
– Вы вот еще мне что объясните... Для меня это важно... Ведь недовольных в самом начале было много? Почему народ... Наш советский народ не вышел на улицы? Почему не остановил эту вакханалию?
– Ответ до неприличия простой, - сказал я.
– Не нашлось руководителя... Не стоит идеализировать народ и его сознательность и способность к самоорганизации. Если бы нашелся кто-то авторитетный... Я кажется, рассказывал, что как раз в перестроечные времена работал в Райкоме партии?
Андропов кивнул.
– Так вот, я уволился за неделю до августовского путча, того, что у нас состоялся в 1991 году, а вот когда все началось, я прибежал в Райком и спросил - что делать? Где автомат брать? А меня Секретарь успокоил. Сказал, что ничего страшного не производит...
Андропов молчал.
– И ведь не враг она была! Я в с ней в НИИ десяток лет работал. Знаю её хорошо.
Я посмотрел в окно, на мелькающие мимо нас деревья, вспомнил тот самый разговор и испытанное в тот момент чувство удивления. Под нашими ногами ломалась История, а мы этого и не чувствовали.