Дефект
Шрифт:
Глубокой ночью Астэ потихоньку выбрался из дома и направился к Лэнги.
Выслушав соболезнования и упреки, Астэ, собравшись с духом, приступил к рассказу о своем сне.
– Для начала представь себе, – начал он, – что наши хозяева – никакие не боги.
– Ничего себе задачку ты мне задал!.. Если это для начала, то что потом…
– Постарайся.
– Ну допустим… представил… – сказал Лэнги неуверенно.
– Соответственно, – продолжил Астэ, – мы – никакие не искусственно созданные зверушки, существующие для того, чтобы украшать жизнь
– Ну… если представлять все, как ты говоришь, то да. Но… кем и зачем мы тогда созданы?..
– Погоди, Лэнги. Я ведь еще ничего не утверждал, – улыбнулся Астэ, получая наслаждение от смущения собеседника. – Так вот, если мы – сами по себе, то, выходит, и жить мы должны сами по себе. У нас должна быть собственная планета и собственные ресурсы.
– Астэ, ну не глупи… Мы ведь неспособны к самостоятельной жизни по причине неполноценности.
– Кто тебе это сказал?
– В смысле – кто?.. Это все знают, это понятно…
– А в чем проявляется эта неполноценность?
– Слушай, ну ты же знаешь: у людей вроде нас недоразвит какой-то там участок мозга…
– Какой участок, Лэнги? За что он отвечает?
– Какая разница… Это ведь уже означает неполноценность.
– А тебе не приходило в голову, что недоразвитость не обязательно мешает полноценно жить?
– Астэ… Есть вещи, которые тебе не понять. Если мы живем так, значит, по-другому быть не может.
– Кстати, Лэнги, – Астэ улыбнулся, прищурившись; казалось, предыдущую реплику он проигнорировал, – я знаю, ты рисуешь.
– Ну и что, – у того покраснели уши, – и как ты узнал? Не говори, пожалуйста, никому…
– Стало быть, сам творческие способности проявляешь, – он не переставал улыбаться. – Значит, уже способен на что-то самостоятельное и живешь не исключительно ради своего хозяина.
– Это ошибка… сбой в системе…
– Хм, где-то я уже сегодня это слышал. Слишком много ошибок на квадратный метр. В общем, я к чему это веду, Лэнги. Знаешь, что Она сказала мне в этот раз?
Тот волей-неволей весь превратился во внимание.
– Планета, на которой мы сейчас находимся – наша.
Он выждал секунду, наслаждаясь произведенным эффектом.
– Все здешние ресурсы – наши. Мы – свободные, полноценные, культурно и интеллектуально развитые лю-ди. А они… они просто воспользовались нашей временной слабостью и присвоили чужое себе. Лэнги, я хочу, чтобы ты понял. Есть слово «мы», и мы – не дополнение, не рабы; мы – нация.
От этих слов Астэ аж сам ощутил мурашки по коже. Лэнги сидел тихо; по всему его виду было понятно, что он пытается вникнуть.
– И ты, – продолжил Астэ, – не слушал бы меня сейчас с таким напряжением и не интересовался бы моими снами, если бы сам в глубине души и может, не вполне осознанно, не предполагал подобное. А в довершение всего, – он усмехнулся, – приведу тебе цитату одного из так называемых богов, того самого, который сегодня на мне оторвался: он сказал, что
Лэнги молчал; затем посмотрел на Астэ серьезными глазами.
– Ты не представляешь, – не удержался Астэ, – какую надежду мне это дает. Ну да ты и сам видишь – я не могу нормально спать по ночам. Меня вечно что-то будто зовет; и Она, Она говорит все эти вещи мне, именно мне…
– Дело в том, что меня тоже что-то зовет. И не будто, а по-настоящему.
Астэ посмотрел на него вопросительно, с удивлением.
– Я отчасти поэтому интересовался твоими снами; раньше говорить боялся, но теперь, думаю, можно. Знаешь ведь о ментальной связи? Ну ты-то должен знать.
– Чего?.. Нет…
– Погоди, правда? Ты… ни разу не общался мысленно?
– Что?
– Но ведь это обычное дело, мне казалось, все это применяют, особенно когда не нужно, чтобы хозяин услышал.
– Ладно, проехали… Продолжай, – на этом моменте Астэ вспомнил, как порой такие же как он люди посматривали на него удивленно-снисходительно; и теперь он понял, почему.
– Так вот, в последнее время я чувствовал определенный призыв, ну что-то вроде прийти в конкретное время в конкретное место.
– И ты туда ходил? – быстро спросил Астэ.
– В том-то и дело, что нет… Какое-то время я опасался, что это ловушка, или что со мной что-то не так; но потом ты стал рассказывать все эти вещи… Я, конечно, до сих пор не до конца верю…
– Мы пойдем туда вместе.
Сказано это было твердым тоном, не предполагающим возражений.
Они вышли в прохладную, окатывающую освежающим воздухом ночь. В этой атмосфере пустоты и отсутствия, в этих висящих в воздухе безразличии и мнимой вседозволенности – за счет пустых улиц – Астэ видел очарование. Вот они будто бы свободны, а вдохнешь полной грудью – и вовсе ощущаешь себя хозяином этого места. Это было странновато, но будоражило до костей. Казалось – нет Империи, нет этих людей, и не было никогда. Сон, кошмар, наваждение.
Вот они отошли от города – острые белые постройки какого-то не имперского происхождения виднелись вдали. А впереди были просторы – для тела и души. Поля, будто колышущиеся на ветру, как волны, упираются в горы, похожие в большинстве своем на потухшие вулканы – на вершине почти каждой кратер с кристально чистой ледяной водой. Пройди они чуть дальше, и перед ними расстелилось бы море цвета индиго, омывающее фиолетовые скалы, вода на которых поблескивает серебряным, будто жемчужины. Именно в этих скалах частенько встречаются пещеры, изнутри которых льется мягкий зеленовато-голубой свет, наполняющий той энергией, которая пронизывает все и течет в каждом живом существе. Той энергией, владение которой совершенствовали жители Империи, направляя на войну и разрушение, и той же, которая использовалась когда-то давно народом, к которому принадлежал Астэ, в мирных целях.