Дефиле по краю
Шрифт:
– Как ты меня назвал?
– провертев в голове наш диалог, я взглянула на отчима с крайним неодобрением.
– Прости.
– Больше так не делай. Не люблю, когда меня сравнивают с ребенком. И вообще, по отношению к себе я не приемлю фамильярности, -ровно предупредила я, хотя в груди что -то взволнованно трепыхнулось. Малыш. С ума сойти. Не то, чтобы мне не понравилось подобное обращение, просто оно казалось неуместным. В другой обстановке я бы отнеслась, наверное, более благосклонно к тому, что Глеб пытается подобрать путь к установлению со мной приятельских
До трехэтажного здания из светлого кирпича добрались часа через два. Дождь к тому времени утих и лобовое стекло было покрыто каплями воды, которые напоминали о том, что совсем недавно «Порше» находился в эпицентре стихии.
На территорию частного медицинского центра нас впустили беспрепятственно, хотя время уже подбиралось к семи часам вечера и время посещения пациентов явно закончилось.
Оставив Гекату разминать лапы на ровно подстриженной лужайке, мы прошли внутрь. Я с удивлением огляделась -если не знать, что «Эдельвейс» является больничным учреждением, то можно смело подумать, что находишься в каком -нибудь отеле класса «люкс» по версии «Мишлен».
У стены, оклеенной дорогими гипсовыми обоями с цветочными узорами, вольготно расположился гарнитур из натуральной кожи -два дивана и четыре кресла, напротив которых стоял длинный журнальный столик на ножках из потемневшей бронзы. Столешницу из тонированного стекла венчала ваза со свежесрезанными красными розами, несколько стопок толстых глянцевых журналов и бутылки с минеральной водой.
За стойкой рецепшен белозубо улыбалась девушка модельной внешности, одетая в элегантный брючный костюм. Улыбка была профессионально вежливой, поведение корректным и услужливым, но вот ее взгляд мне не понравился -слишком зовущий. Нет, я понимаю, что Глеб -персона в городе известная, да и внешность у него что надо, но блин…
Фыркнув, я отвернулась к большому аквариуму, предоставляя отчиму выяснять, в какой палате находится мама.
Палатой занимаемые мамой апартаменты можно было назвать с большой натяжкой. Три просторных комнаты, обставленные дорогой мебелью, ноутбук, плазменная панель на стене, огромный холодильник, забитый продуктами -в таких условиях я бы и сама с удовольствием полечилась. Плюс из окна открывался потрясающий вид на сосновый лес и декоративное озеро -после городского шума это было идеально.
Мама выглядела вполне обычно, только с дивана при нашем появлении вставать не стала. На левой скуле виднелась припухлость, впрочем, почти незаметная из -за распущенных волос, а на нижней губе, если приглядеться, можно было заметить ссадину. Одета мама была в домашний шелковый костюм оттенка сирени.
– Мам, ты как?
– я коснулась губами ее щеки и уселась рядом, взяв за руку.
– Неплохо. Прямо молодость вспомнила -в модельной школе я как -то аналогичным образом навернулась. Верка, стерва, каблук подпилила, -рассмеялась мама. Лично я ничего смешного не видела, но послушно растянула губы в улыбке.
– Поужинаете со мной?
Переглянувшись, мы с Глебом согласно кивнули.
– Почему охраны нет?
– мрачно уточнил отчим.
– Отстань, -поморщилась мама.
–
– А тебе можно?
– усомнилась я.
– Режим же…
– К черту режим. И вообще, я вип -пациентка, мне все можно, -отмахнулась мама, устраиваясь на диване поудобнее и закидывая ноги к жениху на колени.
Ужин, доставленный загодя посланной в ресторан охраной, прошел в непривычно дружественной обстановке. Кажется, в тот вечер мы впервые почувствовали себя одной семьей -по крайней мере я перестала воспринимать Глеба как кого -то постороннего. Вероятно, сказывалось выпитое вино. Сам Бейбарсов едва пригубил, мотивируя это тем, что ему еще меня домой везти, а вот мы с мамой бутылку здорово ополовинили.
Домой мы начали собираться тогда, когда уже здорово стемнело. Мама с Глебом о чем -то вполголоса переговаривались, а я , вспомнив о Гекате, прихватила с собой пару бутербродов с колбасой и сыром -бедная псина наверняка проголодалась.
Поцеловав маму в щеку и пообещав ей утром позвонить, я вышла из палаты, оставляя их наедине, и спустилась в холл, на ходу застегивая молнию на куртке.
Сухо кивнув сидящей на рецепшен девушке, я двинулась на улицу, где была встречена радостной Гекатой, которая успела вволю нагуляться и теперь терпеливо ожидала хозяев, устроившись на мокрой тротуарной плитке под капотом «Порше».
От вина меня слегка пошатывало, поэтому пришлось держаться за перила, чтобы нормально спуститься по лестнице. Блин, если бы знала, что буду пить, то надела бы более устойчивую обувь -опыта передвижения на каблуках после употребления спиртных напитков у меня не имелось, поэтому я здорово опасалась споткнуться.
И выпила -то немного, всего пару бокалов, но данного количества организму явно хватило, чтобы координация движений здорово нарушилась.
– Ты как?
– с неподдельным интересом осведомился отчим, который, судя по всему, уже не первую минуту наблюдал за моими попытками добраться до машины.
– Лучше всех!
– скрестив на груди руки, я обернулась, с некоторым трудом фокусируясь взглядом на его фигуре.
– Оно и видно, -мне показалось, или он страдальчески вздохнул?
Одарив Глеба недовольным взглядом, я вполне благополучно добралась до «Порше», облокотилась на все еще мокрый капот и скормила Гекате прихваченные бутерброды.
– Разбалуешь, -проворчал отчим, но я от него отмахнулась. В конце концов, бедная псина явно оголодала, пока мы там ужинали, и вполне заслужила несколько кусочков колбасы.
Убедившись, что Гекка поела, я открыла заднюю дверцу, позволяя собаке привычно устроиться в салоне, и потянула молнию на куртке -стало жарко, и явно от вина, так как я четко помнила, что погода на улице не особенно комфортная.
– Долго ее тут продержат?
– я посмотрела на Глеба, который внимательно наблюдал за моими действиями.
– Думаю, дня три, не больше. Ты же знаешь Соню -она скоро взвоет от бездействия, так что врачам остается только посочувствовать. Как только она отоспится, то сбежит отсюда при первой же возможности.