Дефиле по краю
Шрифт:
Вниз я спустилась минут через двадцать, уже будучи готовой к тому, что на улице меня ожидает еще теплый труп Ивана и Юрий, невозмутимо объясняющий журналистам мотивы своего поступка, но увы -блондин был жив. Стоял, прислонившись к своей упадочно роскошной белой «Инфинити» и задумчиво щелкал зажигалкой, переводя взгляд с язычка пламени на невозмутимого начальника СБ и обратно.
На крыльцо я выбежала без верхней одежды, не удосужившись набросить на плечи шубу или хотя бы куртку, поэтому холод тут же схватил меня в свои цепкие объятия, а изо рта при дыхании начал вырываться пар.
«Повезло ему, что
– Так и будете там стоять или уже в дом пойдем?
– раздраженно поинтересовалась я, ощущая, что еще пара минут -и рискую промерзнуть насквозь, получив не только переохлаждение, но и воспаление легких.
– Конечно, малыш, -Иван насмешливо посмотрел на Юрия, сунул зажигалку в карман своего короткого черного пальто и в несколько шагов оказался рядом со мной, обнимая за плечи и буквально затаскивая в холл, где было тепло и комфортно.
– К -как ты пробрался мимо журналистов? Их же толпа за периметром, -все еще дрожа от холода, не желающего меня отпускать, осведомилась я, наблюдая, как парень неторопливо расстегивает пальто, отдавая его горничной, и разматывает длинный белый шарф, от которого, я чувствовала, пахло «Армани».
– Молча, -усмехнулся блондин.
– Танюш, это они могут под колеса твоему отцу бросаться, требуя ответов и рискуя их получить. Ко мне бесполезно -я давлю сразу, так что этим папарацци сейчас не до тебя, там «Скорая» нужна как минимум троим, -он посмотрел на меня и улыбнулся, давая понять, что шутит, однако в синих глазах я веселья не увидела.
– Чай, кофе?
– тоном гостеприимной хозяйки осведомилась я, гадая, с какой радости Ивана принесло ко мне в такую рань, и отчетливо понимая, что блондин заявился отнюдь не просто потому, что ему захотелось меня увидеть.
– Без разницы, -Иван, одетый в тонкий черный джемпер, который идеально облегал его торс, давая мне зрительное напоминание о том, какое под этим кашемиром находится тело, сбивая с мыслей, приблизился, внимательно вглядываясь в лицо.
– Ты спала ночью вообще?
– По крайней мере, пыталась, -я дернула углом губ, что должно было означать улыбку, и направилась в столовую, велев горничной подать завтрак -что -то я сомневаюсь, что Иван с утра хоть что -то ел. Полагаю, ночь у него была не менее бессонная, чем у меня.
– Найду тварь, которая все это устроила -пришибу, -спокойно сообщил парень, услужливо отодвигая мне стул, хотя в таком проявлении вежливости уж точно не было необходимости -в конце концов, мы не в ресторане.
– Толку -то, -вздохнула я.
– Скандал замять уже без шансов. И ладно бы, дело касалось только меня, но выборы ведь на носу… -я уронила голову на руки, уже в который раз ощущая себя первоисточником всех бед.
– Черт. Не следовало мне в тот раз приезжать, -констатировал блондин, шелестя страницами журналов, разбросанных по столу.
– Из -за моего визита твое имя треплют в желтой прессе, причем не в самом приятном контексте. Хотя, не скрою, предположение о том, что ты -моя невеста, очень и очень привлекательное… -поймав мой тяжелый взгляд, парень отбросил «Звездные сплетни» и, усевшись напротив, внимательно посмотрел
– Ситуация, конечно, паршивая. Но все могло быть гораздо хуже, узнай кто об истинном положении вещей.
– Это точно, -представив, что в прессу просочилась информация о том, что я -дочь Тайпана, я невольно вздрогнула. Боюсь, такого удара папа просто не переживет.
Мысли невольно переметнулись к Изабелле -она единственный посторонний человек, который в курсе всей истории. Конечно, Родион Романович ясно дал ей понять, что рот лучше держать на замке и забыть о том, что слышала, но кто даст гарантию, что Иза не сменит приоритеты именно сейчас, когда крайне выгодно быть противником моей семьи?
Упустит ли она шанс одним махом отомстить всем, кого считает -пусть и косвенно -виновными в смерти своего обожаемого бармена?
«Спокойно, все под контролем. Иза, конечно, та еще сучка, но открыто идти одновременно против меня и против Тайпана не станет -это чистое самоубийство, и ее триумф на пепелище моей семьи будет крайне недолгим…» -я постаралась заняться аутотренингом, но самовнушение не особенно помогло.
Мои сомнения Иван прекрасно понял -хотя бы потому, что в его глазах появился жесткий блеск.
– Тайны останутся тайнами, не волнуйся, -заверил он меня, принимая из рук горничной чашку с кофе.
– В противном случае я вмешаюсь.
Я кивнула, прекрасно понимая, что у Тайпана, равно как и у его сына, есть всего лишь один способ решения проблем -устранить эту самую проблему в зародыше. Печально признавать, но для этих двоих человеческая жизнь совершенно ничего не значит, и единственное, что я могу сделать -это молиться всем богам, чтобы Изабелла держала рот на замке и стерла из своей памяти тот разговор на кладбище, свидетельницей которого она невольно стала.
На столе появился завтрак -поджаристый омлет с ветчиной, зеленью и сладким перцем, бутерброды с сырокопченой колбасой, мои любимые креветки -гриль, круассаны и шоколадный тирамису.
– Какие планы на день?
– безмятежно осведомился Иван, делая глоток кофе и поверх чашки смотря на меня своими невозможно синими глазами.
Он что, издевается?
– Как будто у меня есть выбор, -буркнула я, неохотно придвигая к себе тарелку с омлетом, присыпанным тертым сыром и мелко нарезанной кинзой. Выглядит, конечно, аппетитно, но есть все равно не особенно хочется.
– То есть, будешь пугливой тенью слоняться в четырех стенах?
– иронично уточнил Иван, который, в отличие от меня, от еды отказываться не собирался, и азартно уничтожал свою порцию.
– Нет, выберусь на улицу, чтобы меня растерзала стая журналистов!
– я возмущенно сверкнула глазами, не понимая, почему он ведет себя так, словно происходящее его совершенно не касается.
– Ты воспринимаешь все слишком близко к сердцу, -заметил блондин.
– В конце концов, ты не сделала ничего такого, из -за чего должна шарахаться по углам, избегая публичных появлений. Ты ведешь себя так, словно кого -то убила. А бояться тебе нечего -пресса располагает только фактом нашего с тобой танца и уже на основе этого строит всяческие предположения… И если сейчас пустить ситуацию на самотек, то журналисты поймут, что отпираться ты не намерена и станут выливать на тебя еще больше грязи, чувствуя свою безнаказанность.