Дегтярев

Нагаев Герман Данилович

— Владимир Григорьевич, ведь эти работы я выполняю не один, мне помогает весь коллектив мастерской, такие замечательные мастера, как Шпагин, Кузнецов, Голышев. Я говорил с ними, все прикинул, — управимся!

— Ну, если так, начинайте!.. В случае успеха облегченный станковый пулемет будет большим вкладом в вооружение армии!.. Но должен предупредить вас, Василий Алексеевич, эта работа потребует величайшего напряжения, она повлечет за собой существенную переработку всей системы «ДП»...

Дегтярев и сам предвидел трудности, но он их не испугался, потому что твердо верил в успех дела. В разработке станкового пулемета было много заманчивого. Во-первых, прочный станок позволял

достичь большей кучности пуль, во-вторых, увеличение веса пулемета позволяло сделать детали более массивными и тем добиться наибольшей прочности и надежности всей конструкции, а самое главное — Дегтярев мечтал увеличить скорострельность и боеспособность новой машины.

Работа над пулеметом началась в начале 1929 года и первое время шла довольно быстро, хотя Дегтярев должен был беспрестанно отвлекаться от нее, чтобы вести доработку других систем.

К лету, когда был сделан и испытан первый опытный образец «ДС» («Дегтярев станковый»), выяснилось, что система ненадежна и над ней предстоит еще много работать. Пулемет при стрельбе сильно перегревался, и чтобы вести наблюдения за работой механизма, на него то и дело приходилось лить холодную воду. Особенно сильно нагревался патронник, и это внушало опасения, что патроны взорвутся и взрыв при незакрытом затворе разнесет весь пулемет.

Был обнаружен и еще один серьезный дефект. Пружина, расположенная в подствольной части, при стрельбе тоже нагревалась и теряла свою упругость, отчего пулемет переставал работать. Шпагин, принимавший живое участие в изготовлении опытного образца, предложил перенести пружину из-под ствола в тыльную часть пулемета.

— Я тоже думал над этим, — сказал Василий Алексеевич. — Хоть и велика работа, но, должно быть, без нее не обойтись.

Посоветовались с Федоровым. Тот тоже настаивал на переносе пружины. Поразмыслив, Дегтярев решил, что другого выхода нет, и взялся за переделку механизма.

В конце лета Дегтярева пригласили на большие маневры Красной Армии. Для него это было радостным событием, так как предстояло увидеть изобретенное им оружие в обстановке, приближенной к боевой, услышать советы бойцов и командиров.

После маневров Дегтярев был приглашен к Клименту Ефремовичу Ворошилову.

Климент Ефремович, поздравив конструктора с успехами в разработке ручного, авиационного и танкового пулеметов, попросил его рассказать о своей работе и планах на будущее.

В этой беседе Климент Ефремович подчеркнул все возрастающее значение авиации и танков в обороне страны, указал на необходимость создания крупнокалиберного пулемета. Дегтярев заверил Климента Ефремовича, что такой пулемет будет сделан.

Возвращаясь домой под впечатлением беседы с товарищем Ворошиловым и только что виденных маневров, Дегтярев думал о том, какой мощной, какой грозной силой стала наша Красная Армия. Вооружать такую армию, трудиться для укрепления ее технической мощи — большое счастье для каждого оружейника! Всю дорогу он размышлял о задании товарища Ворошилова, о том, как быстрей и лучше создать новый тип оружия.

Работа над крупнокалиберным пулеметом представлялась ему еще более сложной, чем создание «ДС». Тут следовало почти вдвое увеличить калибр оружия, а следовательно, изменить все размеры. В связи с этим возник вопрос и о проверке прочности. Так как механически увеличивать детали конструкции было нельзя, требовались новые технические расчеты.

Приехав домой, он рассказал Федорову о задании товарища Ворошилова, поделился с ним своими мыслями.

— Да, — сказал Федоров, — это дело серьезное. Я предлагаю конструирование пулемета поставить на строго техническую основу: разработать

схему проектирования, сделать точные расчеты, составить рабочие чертежи и лишь тогда приступить к изготовлению модели.

— Я согласен с вами, — сказал Дегтярев, — надо составить расчеты и разработать чертежи, беря за основу «ДП», но я очень прошу...

— Понимаю вас, Василий Алексеевич. Для работы по расчетам и проектированию вы можете подобрать себе лучших специалистов бюро.

В январе 1930 года, когда работы по крупнокалиберному пулемету шли полным ходом, Дегтярева пригласили в партийный комитет.

— А, Василий Алексеевич! Садитесь, садитесь,— приветствовал его секретарь парткома. — Руководство завода, рабочие, ИТР, вообще весь наш коллектив решили торжественно отметить ваше пятидесятилетие.

— Что вы, зачем?..

— Нет, нет, Василий Алексеевич, это решено, ваше чествование — большой праздник для всего коллектива. Приглашаю вас завтра в клуб в семь часов вечера. Неплохо, если бы вы рассказали о своем жизненном пути, — это пример для всех нас, особенно для молодежи.

— Я, право, не знаю... — смутился Дегтярев.

* * *

Василий Алексеевич сидел в президиуме и чувствовал себя очень неловко. Когда ему дали слово, он прослезился и, не выходя на трибуну, сказал:

— Все знают, я говорить не умею. Я только и хочу сказать, что мою работу, мой труд оценили Советское правительство и партия большевиков. Они меня поставили на ноги, они дали мне возможность работать и изобретать. За это им душевное спасибо! А образцы, о которых тут говорили, я не смог бы сделать, если бы мне не помогали все сотрудники нашего бюро и мастерской — от рядового рабочего до руководителя бюро, моего учителя Владимира Григорьевича Федорова. Всем им большое спасибо!

Аплодисменты заглушили его слова. Когда они затихли, все услышали знакомый голос секретаря парткома:

— Товарищи! Получен легковой автомобиль — подарок нашему дорогому Василию Алексеевичу от товарища Ворошилова.

Опять раздались аплодисменты: рабочие дружно приветствовали своего товарища по работе.

Позднее, в своей речи «Об итогах первой пятилетки», товарищ Ворошилов так оценивал работу Дегтярева:

«Наша Красная Армия еще в 1928 году на пулеметном вооружении не имела ничего, кроме хорошего станкового пулемета, старого «Максима», и то сравнительно в небольшом количестве. Своего ручного пулемета Красная Армия не имела, и на ее вооружении состояли различные иностранные системы («Шош», «Льюис» и «Кольт»), Все эти пулеметы представляли собою не только технически устарелые типы, но были расстреляны, не имели нужного количества запасных частей и вообще представляли из себя малобоеспособное оружие. Хуже всего было то, что у нас не было серьезной, крепкой оружейной базы.

Тем более, конечно, у нас не было своих авиационных пулеметов, не было зенитных пулеметов, совершенно не было танковых пулеметов. И поэтому все наши усилия в пятилетием плане перевооружения армии прежде всего были направлены к тому, чтобы снабдить Красную Армию современным мощным пулеметным оружием.

...В разрешении пулеметной проблемы сыграл наряду с другими конструкторами главнейшую роль конструктор Дегтярев, награжденный ЦИК орденом Трудового Красного Знамени. Тов. Дегтяреву армия обязана многим» [8] .

8

 К. Е. Ворошилов. Статьи и речи. Партиздат, 1937, стр. 514—515.