Дегустатор боли
Шрифт:
Мои слова никак не действовали на этого светловолосого робота. Она продолжала пялиться в учебник и листать страницы, словно меня тут и не было. Во мне полыхало непреодолимое желание вырвать книгу из ее хрупких ручонок и заставить ее обратить на меня внимание, но я держал себя в руках.
— Как тебя зовут, пташка? — склонив голову на бок, я попытался заглянуть в ее глаза. Голубые. Голубые и такие печальные глаза, подведенные толстой линией стрелок. — Хотя стой, не говори. Я сам попробую угадать!
То, что я сделал, было крайне неприличным, но иного выбора у меня не было. Я ловким движением снял с девушки, которая и
— Может, Бриджит? Эшли? Нет, слишком бойко для такого цветочка… — я приложил пальцы к подбородку, делая наиумнейшее, задумчивое лицо. — Хм… Должно быть что-то романтичное. Офелия? Нет, это уже Шекспир, которого я терпеть не могу. Долорес? Нет-нет, какая к черту Долорес… Скарлетт?
— Моника, — тихий, но уверенный тон ее голоса заставил меня замолчать. — Меня зовут Моника.
— Моника… Я буду звать тебя Мон, — подмигнув девушке, я вернул ей очки и самодовольно улыбнулся во все тридцать два зуба. — Я тебя раньше не видел. Ты откуда-то перевелась к нам?
Наш диалог прервался появлением учителя. Моника отвернулась от меня и встала, как остальные ученики. Я тоже решил не отставать и лениво поднялся со стула. Эти дебильные правила меня всегда бесили. Какого хрена я должен вставать, чтобы поприветствовать какого-то старикана или тетку с климаксом, если не хочу этого делать? Школа всегда заставляет тебя перешагивать через собственное достоинство и наплевать на личные желания. Может, именно сейчас мне хотелось бы отведать вкусного мороженого, сидя где-нибудь в парке в компании той же Моники, но нет же: я обязан отсидеть несколько часов за партой, слушая утомительные речи противных учителей.
Весь урок я не мог сосредоточиться. Я думал о том, как бы дальше продолжить диалог с Мон и привлечь ее. Она явно была не из тех девушек, которые с радостью сбегают по ночам из кампуса, чтобы потусоваться где-нибудь, а потом предаться страсти в пьяном угаре. Тут нужен был другой подход, и я не знал, какой именно. Не приглашать же мне ее на свидание в библиотеку… Полный бред. Цветы? Конфеты? Нет, нет и еще раз нет. Банально, скучно, заезженно до дыр, да и слишком пошло — она же не отчаявшаяся старушка, да и я не импотент-любовник.
Я так и не смог придумать ничего толкового и решил действовать как обычно: буду почаще появляться рядом с ней и мозолить глаза. Может, тогда она поймет, что сорвала куш в виде меня? А ведь я не так часто бегал за девицами — обычно они бегали за мной.
За всеми этими мыслями я и забыл, что случилось с ней прошлой ночью. Неужели она чем-то больна? Я слышал на уроках психологии (удивительно, правда?), что судорога может появиться и просто так, как результат сильных переживаний или нервного напряжения, так что это не обязательно хроническая болезнь. Смелости спросить у Моники об этом лично у меня не хватило, поэтому я так и остался с висящим в душе знаком вопроса. Меня не парило то, что у нее слабая психика или что-то еще… Я просто хотел добиться ее и пополнить список личных побед, а уж такой непоколебимый экземпляр будет моей личной гордостью.
Ближе к концу урока я бегло осмотрел класс: Чонгук делал вид, что читал учебник, но на самом деле его глаза были закрыты — задремал, бедняга; Эмбер
Когда прозвенел звонок, я снова повернулся к Монике и взял ее за запястье на случай, если она снова решит убежать от меня. Этот жест заметила Эмбер и погрустнела прямо на моих глазах. Что она могла сделать против? Верно — ничего. Я не был ее парнем, а тот факт, что она любит меня… Это были ее сугубо личные проблемы. Кто же виноват, что она не смогла устоять перед моим обаянием?
— Мон, пошли со мной на свидание? — я был прямолинеен как никогда.
— Извини, у меня много дел… — она начала отнекиваться и вырываться из моей хватки, но я не отпускал.
— Нестрашно, сделаешь все потом. Давай сходим в кино? Я плачу. Какие фильмы ты любишь?
Ей все же удалось освободиться от моей руки. Она молча начала собирать вещи в свою маленькую аккуратную сумочку, а я никак не унимался.
— Тебе так нравится играть в молчанку? — я встал вместе с ней, когда она обошла парту, собираясь покинуть класс.
— Нет, мне нравится быть одной.
Какая зараза маленькая! От злости я чертыхнулся себе под нос и стукнул кулаком по парте, провожая Мон взглядом. Либо она играется со мной, либо по-настоящему не хочет находиться в моем обществе. В любом случае девчонка попала и уже не отвертится от меня. Надо будет — украду среди ночи и насильно затащу в кинотеатр. Да хоть в мешок ее суну! Эта чертовка будет моей хотя бы на одну ночь. Я так решил.
— Что, опять дала от ворот поворот? — подошедший ко мне Чонгук улыбнулся.
— Похуй. Она мне обязательно даст, — я рывком отпихнул от себя стул, чтобы выйти из-за парты, и почувствовал резкую боль в плече, что заставило меня зажмуриться, — и не от ворот поворот, а как следует.
— Ну-ну… Удачи, старик, — Гук издал короткий смешок, словив на себе мой разъяренный взгляд.
Я думал, что еще успею застать Монику в коридоре, но когда мы с Чонгуком вышли из класса, ее уже нигде не было. Ей бы выступать в соревнованиях от лица нашей школы — всех бы затмила своей невероятной скоростью: прошло не более минуты, а она уже куда-то ускакала. Коза, блин. Зато Эмбер была тут как тут. Увидев меня, девушка метнулась в мою сторону.
— Я тебя у кабинета подожду, — по привычке Гук хлопнул меня по плечу. Я снова взвыл от боли и дал своему другу знатный подсрачник.
— Да больно же, твою мать! — крикнул я вслед Чонгуку, который сдерживал порывы смеха и удалялся к лестнице. В этот момент рука Эмбер коснулась моего запястья. Повернувшись к девушке, я тяжело вздохнул. — Да, пупсик?
— Тэхен, я видела, ты познакомился с Моникой…
Началось… Сейчас она сделает все, чтобы я почувствовал себя виноватым, выставит себя жертвой, а меня бесчувственным подонком, который думает не башкой, а членом, и только о бабах. По сути, так оно и было, но слышать это от девушек мне было неприятно, ведь я так любил их. Если бы не прекрасная половина человечества, я бы загнулся от скуки и уже давно спился бы, как мой папаша.