Дехуманизация

Чехова Агния

– Тебе ни все ли равно? Ты же не ешь ничего, – выдавила я из себя сухой ответ. Винсент снова на меня кинул взгляд, затем отвел уже вниз, но вернул обратно, уголки его губ слегка поднялись, изображая вежливую улыбку.

– Я наблюдаю за людьми, у них, как мне показалось принято вести беседу за столом. Я думал тоже начать с Вами беседу, – спокойным тоном начал говорить Винсент.

– Да, но ты не человек Винсент, и мы с тобой не друзья, – холодным тоном отрезала я. Мне даже показалось, будто на его лице появилось что-то похожее на смущение.

Смена, наконец, закончилась, я сдала все рапорта и спец. снаряжение и пошла переодеваться. Сменив патрульную форму на свои любимые джинсы-бананы и футболку с котиком (ну люблю я кошек!), я попрощалась с коллегами и побрела на выход. В главном вестибюле у

стойки дежурного стоял Винсент, увлеченно перебирая какие-то бумаги. Я удивилась, потому что обычно мы теряли друг друга из виду, как только приезжали в отдел, чтобы сдать смену. «Помахать ему на прощание?» – пронеслось у меня в голове, но тут же я отмахнулась от этих мыслей. Я ускорила шаг и засеменила к дверям, показательно задрав голову.

– Хороших Вам выходных, офицер Хоуп! – раздался, как гром среди ясного неба, голос Винсента. Я опешила, зачем-то остановилась и повернулась в его сторону.

– А? Да, спасибо, и тебе… – обронила я растеряно.

«И тебе – боже, какой позор! Он же андроид, какие выходные?!» – я почувствовала, как начала краснеть, резко развернулась и уже дернулась бежать к выходу, как вдруг Винсент снова заговорил.

– Надеюсь, случай с миссис М. Вас оставит в покое, и не будет мучить воображение, – Винсент приближался ко мне с откровенным радушием на физиономии.

– Что, прости? – я была совершенно обескуражена, быстро кинула взгляд на вестибюль, боясь пересечься с Винсентом глазами. Какая неловкая ситуация.

– Я имею в виду Ваши ночные кошмары…

– Да что ты знаешь о моих кошмарах? – выпалила я, выйдя из оков смущения.

– Я наблюдал за Вашим поведением все эти два месяца. Вы испытываете сильное эмоциональное потрясение после тяжелых происшествий, также я был невольным свидетелем Ваших разговоров с коллегами, где вы в подробностях рассказываете, что Вам приснилось ночью. Мне дали ознакомится с Вашим личным делом, откуда мне стало известно, что Вы дважды провалили эмоциональный экзамен, что опять же позволяет охарактеризовать Вас, как весьма впечатлительного человека и… – спокойным тоном, словно по заученному тексту, отвечал Винсент. Глаза мои, наверное, уже вышли за пределы лба вместе с бровями, а губы так сильно скривились, что, скорей всего в целом можно было подумать, что у меня какой-нибудь инсульт.

– Слушай, прекрати меня изучать! Я тебе не подопытная крыса, чертов ты андроид! – вскрикнула я, не дав ему закончить мысль. Теперь опешил Винсент. – Мы не друзья с тобой, понял? Хватит меня раздражать или я напишу на тебя жалобу в головной офис!

– Простите, я лишь…

– Тебя разберут на винтики и соберут из тебя посудомоечную машину! – не унималась я, на мои выкрики собралась толпа зевак, но я была так взвинчена, что не заметила их, – Иди в…

– Офицер Хоуп! – раздался громкий мужской голос.

«Да твою мать…» – пронеслось у меня в голове, когда я осознала, что произошло. Я закрыла глаза и выдохнула.

– Да, капитан! – отозвалась я, предвкушая серьезную выпорку.

– Живо ко мне в кабинет! – рявкнул капитан, потом обратился к толпе слушателей, разворачиваясь по направлению к кабинету, – У вас других занятий больше нет? Разойтись!

Толпа, словно разворошенный муравейник спешно зашевелилась и покинула вестибюль, а я, грозно глянув на Винсента, на лице которого было изображено то ли сочувствие, то ли растерянность, поплелась в кабинет капитана за очередной выволочкой.

Глава 2. Разные мысли

Домой я приехала в расстроенных чувствах. Нотация шефа о субординации и взаимном уважении меня не так сильно удручала, как тот факт, что я вспылила на ни в чем неповинного Винсента, а что еще хуже, это произошло на глазах сослуживцев. Боже, стыд-то какой!

Я решила позвонить брату. Нам в отличие от многих других сирот повезло больше: нас распределили после интерната на государственные службы не по разным штатам, а лишь в соседние города.

Система в нашей стране такая: сироты, беженцы, вынужденные переселенцы и другие люди, скажем так с сомнительным статусом, какое-то время пользуются благами государства, а затем сполна отрабатывают за эти самые блага на пользу обществу и самому государству. Сироты, в основном, идут на госслужбу – полицейские, спасатели, егеря

в лесные хозяйства, смотрители в тюрьмы и т.д. Менее завидные должности, уже для других, с более низким государственным статусом, например, водители наземного общественного транспорта, еще более приземленные – уборщики, мусорщики и т.д. Мы с братом сироты, родители которых были гражданами, но погибли. Хотя у нас с ним была тетя – сестра отца, мы все равно попали в интернат, где нам предрекли служить в лучших, из возможных для нашего положения, структурах – полиции и службе спасения. Законодательством запрещено передавать детей, которые остались без попечения родителей родственникам, такие дети теперь государственные единицы и оно берет на себя бремя по воспитанию, становлению и адаптации в социуме. Кстати, вполне беспроигрышный вариант, нет перебоев с кадрами, и подготовка будь здоров! И уйти не могут – надо отдать долг государству за свое воспитание и содержание, а если будешь противиться – депортация, хотя, признаться, я о таких прецедентах даже и не слышала. Профессии эти действительно уважаемые в обществе, также имеются свои бонусы – как, например, бесплатная медицина или жилье, скромное, но зато без арендной платы, зарплата вполне приемлемая, в целом на жизнь хватает, и я всем довольна.

– Ты слишком к нему придираешься, он же практически, что ребенок – только учится быть человеком, – высказал мне братец, после того, как я в красках описала ему произошедшую ситуацию.

– Джейми, он не человек! Да и к тому же, я офицер полиции, а не нянька для робота с сырой прошивкой! – возразила я. Джейми звучно рассмеялся.

– Тебе не кажется, что его не случайно приставили именно к тебе?

– Что ты имеешь в виду?

– Весь этот проект Хуманизации основан на том, чтобы андроиды все больше походили на людей. А что отличает нас от них? Эмоции и чувства. А ты единственный коп на моей памяти, который дважды провалил эмоциональный экзамен и вообще в целом такой экспансивный человек, отличный пример для подражания, не находишь?

– Для подражания, вот именно! Даже если это и правда, в чем я сильно сомневаюсь, неужели я самый эмоциональный человек во всем отделе?

– Возможно, но ты сама говорила, что напарник твой перевелся, а тут, как бы кстати, внедрили в отдел андроидов нового поколения, и по счастливой случайности наставником у него оказалась как раз ты! Ну, выглядит все логично, согласись? – не унимался брат. Я даже задумалась, что если это действительно не случайность, а настоящий заговор?!

С братом мы проболтали еще о том, о сем какое-то время, сменяя одну тему на другую. Служба что у меня, что у него весьма напряженная, поэтому видимся редко, зато созваниваемся частенько и наговариваемся власть. Бывает, Джейми, на правах старшего брата даст какие-то советы, к ним я иногда прислушиваюсь. В этот раз он посоветовал не лезть на рожон и умерить свой пыл. Возможно, что меня так проверяет руководство свыше, возможно это действительно не случайность, и я должна научить Винсента множеству эмоций. Я так задумалась, что довела все до абсурда: на утро я встала с назойливой мыслью, будто у меня великая миссия, «дошить» андроида нового поколения до совершенства. Конечно, я сама же над собой посмеялась, однако эта мысль все равно крепко засела у меня в голове, внутренним голосом выдавая фразу: « А вдруг?».

***

В выходные я по привычке встаю рано, так как смены у меня в основном дневные, это тоже одна из привилегий моего «повышенного специального статуса». Обычные рядовые граждане имеют «базовый» или «повышенный» статус, причем с «базового» можно перейти на «повышенный» за высокие заслуги перед государством, или научные открытия и т.п.. Потерять тот или иной статус можно, если, например, совершить общественно опасные деяния, такому павшему гражданину выдается после отбывания наказания в тюрьме «особый статус», в зависимости от тяжести содеянного им преступления. Например, был ты политик, превысил скорость, сбил человека насмерть, отсидел в тюрьме свой срок и получил «пониженный специальный статус» и пошел себе улочки подметать. Прекрасная система, как по мне, конечно, граждане могут реабилитироваться в глазах общества, тогда собирается комиссия и статус повышается, можно даже вернуть «базовый», но «повышенный» уже не вернуть никогда.