Декабрь-91; Моя позиция
Шрифт:
Существует мнение, что мы вступаем в период новой глобальной неустойчивости, идущей вслед за крушением биполярного мира. Однако дело современных политиков -- предвидеть и нейтрализовать возможные опасности. Один из путей -- создание новой по своим географическим рамкам структуры международной безопасности, включающей Россию, другие государства СНГ, и корректировка собственных концепций национальной безопасности.
Отсюда -- важнейшее значение, которое имеет для всего мира процесс мирной трансформации на пространстве бывшего СССР. И сейчас, на решающем ее этапе, нужна определенная синхронизация и поддержка партнеров в критических точках усилий. Ведь в конечном счете -- это вклад в общее будущее, вклад в стабильность
Конкретно речь идет и об экстренных мерах, и о долговременных программах. Что-то в последнее время сдвинулось в продовольственной помощи, в поставках крайне необходимых товаров, в кредитах для стабилизации финансов. Не могу, однако, удержаться от того, чтобы не напомнить: на протяжении целого года, если не больше, я убеждал, аргументировал, доказывал своим партнерам по "семерке" и в контактах с представителями других стран необходимость, срочность оказания такой поддержки. Не могу не подчеркнуть, что принципиальный сдвиг в подходе к проблеме мирового значения был достигнут в 1991 году. Но в реализации договоренностей продолжалось топтание на месте -- до тех пор пока процессы у нас действительно не начали приобретать опасно хаотический и явно разрушительный характер.
Было упущено драгоценное время. И это тем более обидно, что понимание международного значения грандиозных преобразований в такой стране, как Советский Союз, уже было налицо, проникло не только в широкие круги общественности, но и на высокий государственный уровень.
Конечно, мы сами должны усвоить: настоящая помощь извне придет тогда, когда там окончательно, на фактах убедятся, что мы действительно взялись учиться жить по-новому, иначе говоря -- как все в цивилизованном мире. Тем не менее в глобальном балансе интересов сейчас, в данный момент, акцент должен быть сделан на создании наиболее мощными государствами Запада режима наибольшего благоприятствования для возвращения России и других стран СНГ в мировую цивилизацию.
Ни мы, ни Запад не можем упустить открывшийся в результате политики нового мышления шанс. Сегодня время не бухгалтерских расчетов, а стратегических решений.
Я много думаю об этом. И все больше убеждаюсь -- оказавшись в новой ситуации, я должен, нравственно обязан сделать все, чтобы помочь успеху того, что было начато в 1985 году. Сдвиги к новым отношениям в Европе и в мире привели в движение большие, ранее замороженные силы. Появились и новые возможности, и новые опасности. Поэтому все должны думать. И не с позиций политиканства -- как бы себе урвать побольше в данный смутный момент, а с позиций разумного и ответственного выбора, в конечном счете -- в собственных же интересах. Все, кто привержен начавшемуся движению, уже покончившему с "холодной войной", запустившему процесс разоружения, снявшему многие страхи (хотя некоторые считают, что это плохо, -- видно, привыкли жить в состоянии испуга), должны и дальше идти избранным путем.
Цивилизация сегодня получает сигналы тревоги отовсюду -- из всех "внешних сред", окружающих человека, -- не говоря уже о не до конца отключенном сигнале ядерной тревоги. Надо осмыслить -- как жить дальше? Если Запад не будет проявлять внимания к Югу, если ситуация там не будет оздоровляться, если не будет видно, что жизнь там улучшается, пусть и не так быстро, возникнет опасный заряд, похлеще ядерной угрозы. А возможность движения к лучшему есть. Возьмите Китай. Можно за что-то критиковать китайцев, но факт остается фактом: миллиард с лишним людей там накормили и одели. Прецедент колоссального масштаба. А если на Юге ситуация взорвется -все взорвется.
Всем этим и должна заняться политика, ориентируясь на XXI век. Я буду делать это в рамках международного Фонда, взявшего девиз "К новой цивилизации".
Когда я смотрю на сегодняшнюю российскую жизнь, меня охватывают противоречивые
В последний момент перед изданием книги я решил сделать к ней дополнение -- как бы второе послесловие. Наиболее подходящей по теме мне показалась лекция, с которой я выступил 8 марта перед большой аудиторией в Мюнхене во время своего визита в Германию уже в качестве председателя Фонда. Там -- мои размышления о сущности перестройки, об объективной логике ее развития, о том, что сделано и что не удалось сделать -- и почему. У нас этот текст нигде не публиковался.
XX век подходит к концу. Может быть, исторически он уже завершился. На наших глазах идет формирование политических, экономических, моральных очертаний нового мира. Так или иначе приходит, а может быть, уже пришло время подводить итоги.
Чем же был XX век? Это был век крупнейших, поистине революционных свершений в науке и технике, в производстве и потреблении, в развитии материальной цивилизации. Этот век породил новые формы общественной жизни. Я уверен, что все это наложит отпечаток на дальнейшее развитие мирового сообщества, на жизнь последующих поколений.
Но одновременно с этим XX век оказался и самым жестоким, самым антигуманным веком в летописях человеческой истории. Он был свидетелем чудовищных, не сравнимых с прошлым войн. Противоречащее здравому смыслу и разуму использование достижений человеческой мысли привело к созданию оружия, способного уничтожить цивилизацию, самого человека. Реальностью стал экологический кризис, масштабы которого приобретают взрывоопасный характер.
В XX веке мир оказался расколотым на противостоящие друг другу социально-экономические системы, отношения между которыми с течением времени все больше приобретали конфронтационный характер.
XX век стал веком возникновения и длительного господства небывалых тоталитарных, воистину античеловеческих режимов. Они существовали и в Европе, и в Южной Америке, и в Африке, и в Азии. Как, чем это объяснить?
Глобализация экономических и социальных процессов XX века происходила на фоне и под воздействием ожесточенной борьбы классов и наций, государств и целых континентов, через революции, войны и экономические потрясения. Конфронтационная логика этих процессов и тяжелейшее материальное состояние, в котором оказались десятки, сотни миллионов людей, позволяли манипулировать массами, навязывать им демагогические доктрины. В этих условиях и стало возможным возникновение авторитарных, диктаторских, тоталитарных обществ и режимов. В конечном счете они не могли решить, да и не решили возникавшие проблемы. А выход из создаваемого ими самими тупика искали в насилии над собственным народом или в поиске внешнего врага, в нагнетании напряженности, в развязывании военных конфликтов.
Однако канун третьего тысячелетия христианской эры ознаменовался началом поворота в мировой цивилизации. Один за другим пали диктаторские режимы. Огромные массы людей, причем в большинстве случаев не прибегая к оружию, сумели добиться того, что процессы государственных преобразований пошли мирным, демократическим путем.
Советский Союз, где шесть лет назад началась перестройка, оказался в центре грандиозных перемен конца XX столетия. Это объяснимо, ибо речь шла об огромной стране, раскинувшейся на двух континентах, о стране, в которой произошла великая революция. Но речь шла и об обществе, в котором сформировался тоталитарный режим. И наконец, о государстве, которое превратилось в державу с огромным ядерным потенциалом.