Дела кладовочные

Шеол

Сделать это надо было аккуратно, просто-таки ювелирно, чтоб лишней боли не причинить, но Григорьева уже навострилось, и вышло это у неё довольно ловко, только что отпускать на волю освобождённый хвост она не слишком торопилась.

–

И почему все сегодня хотят меня изнасиловать, – вздохнул герцог, поглядывая на манипуляции с кисточкой и уже, кажется, смирившись с этим фактом.

– М-м, черт возьми! – прошипела Настька, напоровшись на вероломно торчащий из полки гвоздь, как назло сбивающий весь настрой.

– Ты не обессудь, но сейчас будет несколько затруднительно... взять, – раздразненный демон оттолкнулся от стены и навис над нерадивый с очень недвусмысленным взглядом. – Кысь-кысь?

Григорьева резко втянула носом воздух, а выдохнуть так же ровно у неё не получилось.

Развести Баалберита на секс всегда было несколько затруднительно.

Он был целомудренным, как монашка из высокогорного монастыря. Ну если не был, то, по крайней мере, очень убедительно казался. Но зато, когда брался за дело, каждое его движение красноречиво разубеждало в обратном, наглядно демонстрируя, что герцог был, может, и не машиной, но очень даже секс.

Поэтому сейчас, когда он сам так многозначительно навис сверху, Настька и пикнуть не успела, едва подалась вперёд, но тут же съехала вниз по стене, громыхая пустыми банками из-под краски и чуть ли не с мурчанием подставляясь демоническим поцелуям.

Место для интимных ласк они все же выбрали не самое удачное, досадливо отметила про себя Григорьева, но и это обстоятельство очень скоро отступило

на второй план. Тем более, что губы герцога подожгли дорожку кожи вдоль ключиц, заставляя девушку напрочь забыть где она и что. Прикосновения спустились ниже, к груди, соскам, вырывая из легких томные вздохи, так ласкающие слух и подхлёстывающие разгорающееся желание. О том, что майка безнадёжно порвана и теперь сгодится максимум на половую тряпочку оба вспомнят, только когда схлынет волна голода друг по другу. Но это не сейчас, не сейчас.

Остаток моральных и физических сил Настя потратила на борьбу с демоническим ремнём, неловкими отрывистыми движениями дёрнула на себя и, кажется, пару шлёвок оторвала, зато своего добилась. Плотная ткань герцогских штанов неудобств больше не причиняла, и его член упёрся в её бедро. Демон глухо рыкнул над ухом, одним этим заставив застонать от нетерпения. Настя закусила губу – маячком в затуманенном сознании мелькнула мысль, что застукают, но герцог вошел в неё резким толчком, и вспышка угасла на фоне новой россыпи искр.

Перемежая поцелуи с укусами, что добавляло остроты, Настя обвила руками его шею, пальцами путаясь в волосах и откидывая голову назад, подставляясь под горячие губы.

Когда оба сползли, обессиленные, на пол, поняли, что натворили

Увлечённые друг другом мало того, что наделали шума, так ещё и не заметили, как давно и с упоением сектанты ломятся запертую лишь на хлипкую щеколду кладовку.

– В следующий раз я тебя в подвале спрячу, – радостно пообещала вытрепанная Анастасия, – у нас там бухлишко есть.

– Если, – умиротворенно вздохнул герцог, с печалью поглядывая на дверь. – если я доживу до следующего раза.