Дела магические
Шрифт:
Его остановил изумленный возглас Шульги-младшего.
– О небо! Это же яшпаа! Но как?!..
Ницан обернулся.
На месте простого тисового ящика переливался мягким светом натурального яшпаа роскошный саркофаг, вполне соответствовавший прочим.
Удача оказывается для сыщика не менее важным фактором, чем умение логически мыслить и обращать внимание на мелочи. Примерно так подумал Ницан, склонившись за валявшейся на полу причиной чудесного перемещения перстень, случайно сорванный им самим с мизинца мумии во время нелепой погоне за веселившимся рапаитом.
– Вот так-так...
– прошептал Ницан. Он внимательно рассмотрел
– Ну, спасибо, Умник... Взгляните-ка, - обратился он к Пилесеру Шульги.
– Вам знакома эта вещица?
Миллионер осторожно взял перстень, поднес его к глазам.
– По-моему...
– неуверенным голосом начал он.
– Да, точно... Этот перстень отцу подарили в день рождения. Вы, очевидно, знаете - он умер именно в день рождения... Что все это значит?
– требовательно спросил он, возвращая перстень Ницану.
– Трансформационная магия, - со вздохом резюмировал Ницан.
– Примерно так я и думал, только не знал, как проверить. Кто-то наложил на этот перстень простенькие чары. В ограниченном радиусе драгоценное яшпаа превращается в тис. И по-моему, - закрыв глаза, детектив тщательно ощупал золотую змейку, - это единственная функция заклятья. Непонятно, кому и зачем это понадобилась, - сказал он.
– Вы не догадываетесь?
Пилесер Шульги молча покачал головой.
– Да, конечно, - Ницан повертел перстень в руках.
– Откуда вам знать... Господин Шульги, могу ли я ненадолго позаимствовать эту вещицу? Для проверки.
– Разумеется, разумеется, - поспешно ответил Шульги-младший, все еще не оправившийся от потрясения.
– Дурацкая шутка. А что вы хотите выяснить?
Ницан задумался. Действительно, не было никакого смысла пытаться выяснить виновника этой, как выразился Пилесер Шульги, дурацкой шутки. В конце концов, задание клиента он выполнил. Шульги-младший не будет оспаривать счет, а именно этого и добивался Нарам-Суэн. Правда, он говорил о необходимости найти виновника. Но в связи с счастливым разрешением конфликта вряд ли будет настаивать на продолжении следствия. Его интересовали только деньги; что же до Пилесера Шульги, то он, кажется, испытывал облегчение от того, что почтенный владелец похоронного бюро оказался порядочным человеком. При всех различиях, они оба принадлежали к одному общественному слою.
Ницан протянул перстень миллионеру.
– Вы правы, - сказал он.
– Тут выяснять нечего. Недоразумение разрешено, можно спокойно закрывать дело. Скорее всего, действительно неумная шутка.
– Нет-нет, - Пилесер Шульги покачал головой.
– Вы меня не поняли. Наоборот, я очень хочу, чтобы вы установили имя шутника. Мне такие розыгрыши не нравятся, это дурной тон.
После недолгого колебания Ницан спрятал золотую змейку в карман.
– Хорошо, - сказал он.
– Я попробую. Тем более, именно в этом и заключается задание господина Нарам-Суэна. Восстановление доброго имени и доверия между вами - только часть, хотя и важная.
Уже в машине, когда они уезжали из некрополя, миллионер спросил:
– Как вы догадались? Вы ведь для этого и приехали сюда, верно?
– Можно и так сказать, - нехотя признался Ницан.
– Видите ли, если ни вы, ни Нарам-Суэн не совершали мошенничества, если на протяжении всех событий не было ни одного момента, в который неведомые злоумышленники
Случай сидел в кармане и весело пищал. К счастью, его писк не слышал никто, кроме Ницана.
Миллионер задумчиво молчал, глядя в окно на проносившиеся мимо экипажи. Подъезжая к площади Баал-Шамема, где располагался центральный офис "Дома Шульги", он спросил:
– Господин Бар-Аба, не окажете ли мне услугу?
Детектив великодушно кивнул.
– Я прошу вас передать мои извинения господину Нарам-Суэну. И вместе с извинениями, - Шульги отпер маленький сейф, вделанный в переднюю стенку автомобиля, - вот эти деньги.
Он протянул детективу увесистый пакет серебряных шекелей.
– Здесь ровно восемьсот шекелей, - сказал Пилесер Шульги.
– Кроме того, скажите господину Нарам-Суэну, что дом Шульги считает себя его должником и надеется, что он забудет о недоразумении, имевшем место между нами.
Ницан спрятал пакет.
– И еще, - сказал Шульги-младший, - если вам удастся установить, кто был этим шутником, надеюсь, вы непременно сообщите мне об этом.
– Непременно, - сказал Ницан.
– Хотя я и не уверен, что мне это удастся.
– Куда вас отвезти?
– спросил Пилесер Шульги.
– Не волнуйтесь, автомобиль мне не понадобится в течение ближайшего часа. Назовите водителю адрес, - он вышел, попрощавшись с детективом за руку.
Ницану доставили большое удовольствие изумленно вытянувшиеся физиономии соседей, когда он вышел из роскошного золотистого "рахаба-212", небрежно хлопнув сверкающей дверцей. Правда, он полагал, что материальное вознаграждение от Пилесера Шульги было бы вполне уместным. В конце концов, не только доброе имя Нарам-Суэна могло пострадать в случае продолжения конфликта.
* * *
Следующее утро Ницан Бар-Аба встретил в состоянии безделья. Поскольку больше всего он любил именно такое состояние, можно было бы сказать "счастливого безделья". Если бы не одно омрачавшее обстоятельство, виновником которого стал он сам. Строго говоря, никто не требовал от него разыскать шутника, едва не вызвавшего серьезный конфликт между "Домом Шульги" и похоронным бюро Нарам-Суэна. Сам навязался. Нарам-Суэн нанял его для того, чтобы добиться от Пилесера Шульги оплаты заказа. Что и было сделано. Достаточно быстро - Нарам-Суэн даже удивился, когда через день после визита в контору Ницана детектив завалился к нему в похоронное бюро и молча положил на стол пакет с восьмьюстами "камешками".