Делай что должно

Лотош Евгений

Какое-то время все молчали. От костров Лютых по прежнему доносилась заунывная музыка, но теперь она уже не раздражала.

– И они отомстили?
– наконец нарушил тишину Теомир.

– Пока нет, - покачал головой Хлаш.
– Их все еще слишком мало, чтобы вернуть свои древние земли, которые Майно подарил многочисленным племенам, держащим его руку. Но детей воспитывают в ненависти к Врагу, с пеленок внушая им, что когда-нибудь хазиги вернутся домой и снова будут наводить страх на соседей.

– Так ничему и не научились, - неодобрительно заметил Телевар.
– Пойти, что ли, рассказать им притчу про вязанку хвороста…

– Не поможет, - пожал плечами тролль.
– Они считают,

что боги избрали их повелевать народами, а потом наказали за недостаточное рвение в этом деле. Сейчас они полны решимости вернуть расположение богов - любыми средствами. Жаль - неплохие, в общем, ребята, ходил я с ними, но ведь уплывут рано или поздно волю богов выполнять, и перебьют их до единого…

– Ну и что!
– сердито вскинулся Теомир.
– Зато они умрут с честью, а это - главное! Они покроют себя вечной славой, о их гибели сложат песни, а вот о подлом Враге песен не будет!

– У Майно хватает придворных поэтов - неплохих поэтов, должен заметить, - улыбнулся Хлаш.
– И песен его победах сложено предостаточно, просто в наших краях они непопулярны. Что же до славной гибели - ты удивишься, если узнаешь, сколько народов уже истреблено в войнах вот так, до последнего человека. А ты о них и не слышал, могу тебя уверить. Вот и вся слава, однако… - Он вздохнул и замолчал.

Теомир открыл было рот, но не нашелся, что ответить. Он откинулся на спину и какое-то время лежал молча. Слабый ветерок гонял над стоянкой дым от костра, тихо ржали кони, настойчиво зудело комарьё. Остальные тоже не проявили желания поддержать разговор, и вскоре Теомир погрузился в неспокойный сон. Снилась ему пурга среди огромных скал, каких он не видел никогда в жизни, замерзшие трупы, занесенные снегом и еще почему-то Майно Разрушитель в образе огромного рогатого тролля. Майно ржал и постукивал по камням копытами. Потом он схватил ведро ледяной воды и с размаху выплеснул ее Теомиру в лицо.

Занималось хмурое утро, серый полусвет едва сочился сквозь низкие облака, обложившие небо. Сеял мелкий дождик, с листьев кустарника капали водяные капли. Теомир почувствовал, что продрог до костей.

– Вставай, засоня, - весело потрепала его по плечу Ольга.
– Собираемся, засветло надо бы до Купчища добраться. Из каравана к нам уже гонцов посылали, спрашивали, скоро ли мы.

Теомир протер глаза, с омерзением стряхнув с лица капли влаги.

– Как ты?
– спросил он, с трудом поднимаясь на ноги. Затекшее тело ломило, одеяло промокло насквозь, хоть выжимай.
– Хорошо себя чувствуешь?

– Нормально, - досадливо мотнула головой Ольга.
– Даже лучше, чем раньше. Давай, давай, не топчись, я там отвар горячий приготовила, выпей кружку. А то еще простынешь…

Ехали, плотно закутавшись в плащи, накинув на головы толстые капюшоны, но морось проникала в непонятно какие прорехи в одежде, неприятно холодила тело. Теомир несколько раз прикладывался к кружке с горячим отваром, котел с которым заботливо укутали на одной из телег рядом с Ольгой. Девушка все-таки не решилась ехать верхом и сейчас сидела на телеге, завернувшись в одеяло. Из-под одеяла торчал толстый серый хвост, иногда высовывался черный нос, и волк с интересом осматривал окрестности. Несмотря на бодрящее варево, паренек потихоньку начал хлюпать носом. Он с завистью поглядывал на размеренно шагающего рядом тролля, не обращающего никакого внимания на промозглую сырость. Двигались молча, низкие - казалось, копьем можно достать - серые тучи, стремительно несущиеся по каким-то своим делам, давили на сердце своей угрюмостью, отбивая всякое желание разговаривать. Правда, ближе к полудню в сплошном облачном одеяле стали появляться прорехи, сквозь которые просвечивало голубое

небо с перистыми облаками где-то далеко вверху. Как-то раз по обозу даже скользнул теплый солнечный луч, сразу, впрочем, задушенный тучами. Дождь перестал, откатился куда-то на север, закрывая серебристо-серой пеленой уже далекую и почти невидимую кромку Орочьей Пущи. Несколько раз навстречу попались разъезды со значками вольного города Купчища - Хамира, поправил себя Теомир - на копьях, конники внимательно оглядывали коней и телеги Всадников и равнодушно - гончаров. С расспросами, впрочем, не приставали, полагая, видно, что раз идут со своими, то не враги. Не явные враги, во всяком случае. Тайных же подсылов искать - не патруля дело.

Хамир показался на горизонте уже под вечер. На дневку не останавливались. Всадники перекусили лепешками с вяленым мясом прямо в седлах, и голодный Теомир первым из людей почувствовал запах дыма, витающий в воздухе.

– Пожар, что ли, где-то?
– недоуменно пробормотал он, оглядывая окрестности. На юге отблескивала постепенно приближающаяся Ручейница, к северу и востоку простиралась сплошная степь, насквозь промоченная недавним дождиком. Гореть в этом мокром царстве было решительно нечему.

– Это дым от печей Тхул-Д"зибара, - откликнулся тролль.
– Сегодня ветер дует в нашу сторону, поэтому запах чувствуется дальше обычного. Скоро сам увидишь.

– Да этим дымом с утра несет, - сварливо откликнулся с телеги Заграт.
– Удивительно, как люди ничего вокруг себя не замечают! Небось, на лесную вонючку их посади, и то не учуют…

И действительно, вскоре дорога пошла под уклон, спускаясь в речную долину, а впереди замаячило дымное облако - сперва маленькое, но растущее по мере приближения. Гончары в голове каравана загомонили, конвойные хазиги перекликнулись высокими голосами. Пара Лютых ринулась вперед, усиленно нахлестывая лошадей.

– Куда это они?
– встревожено спросил Любоконь, привставая на облучке телеги и напряженно вглядываясь вдаль.
– Никак случилось что?

– Об обозе предупредить поскакали, - досадливо оглянулся на него Телевар.
– Времена нынче неспокойные. Завидят с заставы, что приближается кто-то неизвестный - начнут дежурный отряд дергать, помощь вызывать. Ехали бы мы одни, сейчас бы кого-нибудь посылать пришлось. Не то дали бы нам по тычку в зубы да продержали до приезда уполномоченного…

– Я бы им дал по тычку в зубы… - про себя проворчал Громобой.
– Они бы у меня сами отдохнули часок на обочине…

– А потом тебя в городе как курицу повязали бы, - расслышал его Телевар.
– Аль со всей городской стражей драться собрался? Вояка…

Громобой пробурчал что-то невнятное и демонстративно поправил под полой плаща меч. Теомир на всякий случай тоже пощупал, ладно ли на поясе висит кинжал, но поймал насмешливый взгляд Ольги, смутился и покраснел.

Вскоре остановились у заставы. Дюжий десятник, выбравшись из будки, в сопровождении двоих пехотинцев в легких кольчугах и с короткими мечами скорым шагом прошел вдоль телег с глиной, окидывая их скучающим взглядом. Около обоза Всадников он, однако, оживился.

– Откуда будете?
– поинтересовался он, критически осматривая потрепанный отряд. На несколько секунд его взгляд задержался на тролле, потом скользнул на орка, выбравшегося из телеги и с безразличным видом стоящего у телеги, осторожно баюкая подвешенную к шее руку.
– Странная, однако, у вас компания… И вид - как будто волки рвали.

– Волколаки, - хмуро поправил его Телевар, подъезжая поближе.

– Чего?
– удивился десятник, изумленно воззрившись на Всадника.
– Какие еще волколаки?
– Солдаты за его спиной озадаченно переглянулись.