Делай что должно
Шрифт:
Связной маг, по своему обыкновению, сидел перед костром на корточках. Каол Трейн вошел в шатер и остановился перед ним.
– Ну?
– холодно сказал он.
– Я жду.
Не поднимая взгляда, колдун медленно покачал головой.
– Извини, мастер, ничего не выйдет. До завтра, как минимум, я пуст. Слишком сильно мне по башке шарахнуло.
– Меня не интересует, что с тобой случилось, - зло сказал Каол.
– Мне нужна связь с повелителем. Если с перепою башка болит, позови лекаря. Тебе не за то платят, чтобы штаны просиживал. Ну, живо!
– Ты не понимаешь, господин, - снова покачал головой
– После того, что случилось сегодня с эфиром, ты на двадцать верст окрест не найдешь ни одного дееспособного колдуна. От моего желания ничего не зависит.
С холодным шелестом меч Каола выскользнул из ножен. По губам связного мага скользнула легкая усмешка.
– Глуп тот, кто угрожает попусту. Убей меня - и ты останешься без связи минимум на два месяца. Хорошего связного найти нелегко, а с твоей репутацией - почти невозможно.
– Маг стер с лица усмешку и снова уставился в костер.
– Приходи завтра вечером, мастер.
– Кто сказал, что я собираюсь тебя убивать?
– ненатурально удивился Каол, сжимая рукоять вспотевшей от ярости рукой.
– Я всего лишь обрежу тебе уши, собака, чтобы знал, как разговаривать с хозяином. А ну, встать, когда к тебе обращается твой мастер!
Маг неторопливо окинул его ледяным взглядом.
– Знаешь, чем ты отличаешься от Великого… хозяин?
– он выделил последнее слово иронией.
– Ты не умеешь вовремя остановиться. Сам же чувствуешь, что неправ, что загнанную лошадь кнутом не поднимешь, и все же упорствуешь. Теперь вот уйдешь взбешенный, затаишь зло и попытаешься отомстить при случае. Я же, зная об этом, покину тебя при первой возможности, а она представится очень скоро. Мой договор кончается через две недели, и не думаю, что он будет продлен. До завтра, мастер, и спокойной ночи.
Каол Трейн разъяренным вепрем вылетел из шатра.
Вечер прошел в душном полумраке. В ларе нашлось вяленое, заплесневелое от влажности мясо, волглые лепешки, а в маленьком бочонке рядом обнаружилась хоть и затхлая, но вполне пригодная для питья вода.
– Могло быть и хуже, - философски пожал плечами Заграт.
– По мне так очень даже нормальная жратва. Это вы, люди, излишне чувствительны. Не нравится - не ешьте, день-другой с пустым брюхом протянете, а там выбираться будем. Воду не жалейте - там в углу скважина, еще добудем. Отхожее ведро вон там, и про крышку не забывайте.
Гром мгновенно проглотил свою долю и просительно взглянул на шамана, умилительно стуча поленом хвоста по полу. Поняв, что продолжения не будет, он почти с человеческим вздохом свернулся в клубок и задремал.
– Вот и корми такую тушу, - сказал ему шаман.
– Ну почему мне не попался щенок? Сунул бы лепешку - от пуза обожрался бы… - Волк приоткрыл один глаз, меланхолично взглянул на орка и снова засопел.
В погребе стояли только две узких лавки. Проворчав что-то про неженок, Заграт решительно улегся прямо на пол, закрыл глаза и почти сразу захрапел. Теомир посмотрел на него, раздумывая, не стоит ли уступить лавку старшему, но махнул рукой и лег на нее сам, предварительно затушив лампу. Пованивало от отхожего места, а также псиной, храпел во сне Заграт, тихо посапывала Ольга, а от духоты болела голова. Теомир долго ворочался с боку на бок, не мог заснуть, и лишь далеко заполночь забылся неверным
Сколько он проспал, Теомир не знал. Когда он очнулся, снова неярко горела лампа, сильно пахло дымом.
– Что паленым пахнет?
– осведомился он.
– Подожгли что?
– Затекшая шея болела, и оттого настроение было донельзя паршивым.
– Подожгли, тебя не спросили, - буркнул в ответ Заграт.
– Из отдушин тянет. Видно, жугличи город жгут, амбар наверху полыхает. Не чуешь разве?
Действительно, в погребе тянуло жарким воздухом. Теомир почувствовал, что по спине неторопливо ползет теплая струйка пота, впитываясь в и без того влажную рубаху.
– Заграт, долго еще нам здесь сидеть, как думаешь?
– осведомился он, растирая загривок.
– С ума сойти можно - зарылись в землю как кроты и ждем незнамо чего.
– Как только - так сразу, - огрызнулся шаман.
– Сейчас солнце только встало, самое то по улицам бегать. В гости к жугличам не терпится? После заката выбираться будем. Заодно и Силы поднакоплю. Онка, ты как?
– Нормально, - подумав, сказала Ольга.
– Вчера вроде как пыльным мешком по башке трахнули, а сегодня голова ясная. Кажется, даже Силы немного набралась. Заграт, а как так получается - неделю назад я еще от самого легкого лечения час пластом лежала, а ныне несколько раз могу раны закрыть и даже на лавку не присесть? Я думала, что много лет тренироваться надо…
– Петух тоже думал, - сердито ответил Заграт.
– Откуда я знаю? Месяц назад я и помыслить не мог, что в центре колдовской звезды встану, да еще и Стихии в клубок спутывать начну. Я же простой шаман - молнию шаровую пустить, от наведенных слабости да страха прикрыть, колдовской град отвести, по мелочам, в общем. Ты вон еще пацана своего спроси, как он за два дня мечом махать настропалился, будто пару месяцев в хорошей школе провел. Да ты радуйся, а не вопросы дурацкие задавай. Есть - и ладно, авось сбережем свои шкуры целиком, а не кусочками.
– Не скажи, Заграт, - серьезно ответила девушка.
– Знаешь, поговорка есть: бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Сердцем чую - что-то не то…
– Ишь ты, какая умная, - проворчал орк, но в его голосе уже не было уверенности.
– Чувствует она… Баба, одно слово. Что у людей, что у нас!
– Пусть баба, - не стала спорить Ольга.
– Но все равно это неправильно.
Время тянулось как болото. Теомир старался дремать, но получалось плохо. Запах дыма постепенно выветрился, воздух стал чуть свежее, но все равно остался неприятным, как в бане. Наконец Заграт с кряхтением поднялся с лавки.
– Ладно, пора отсюда сваливать, - безапелляционно заявил он.
– Солнце село, скоро совсем стемнеет. Мне-то ладно, я и в темноте неплохо вижу, а вы ноги переломаете. Ну-кося, парень, помоги!
Крышка люка долго не поддавалась, чуть приподнимаясь, но сразу же во что-то упираясь. Теомира начала охватывать паника, но тут шаман, скрючившись в три погибели, взобрался на самую верхнюю ступеньку, подпер спиной крышку и с рычанием распрямился. Наверху что-то хрустнуло, подалось, Теомир приналег изо всех сил, и крышка нехотя, преодолевая сопротивление, пошла вверх. На голову обильно посыпалась зола и еще горячие угли, так что обоим запорошило глаза.