Делай, как я!

Иванович Джанет

– Я в порядке. Вот только ног не чувствую. – Он глянул вниз. – Минуту назад чувствовал.

Я вытащила его из квартиры, закрыла дверь и пошла впереди него по расшатанным ступенькам, чтобы он не сломал шею, если вздумает свалиться. Я засунула его в свою «Хонду» и застегнула ремень безопасности. Он так и повис на этом ремне, рот открыт, глаза остекленевшие. Я довезла его до дома моих родителей и почти волоком втащила в дверь.

– Гости, как мило. – Бабушка Мазур помогла мне втащить его на кухню.

Мать

гладила и напевала что-то невнятное.

– Никогда не слышала, чтобы она так пела, – сказала я бабушке.

– Она это делает целый день, – сообщила бабуля. – Я уже начинаю беспокоиться. И она целый час гладит одну и ту же рубашку.

Я усадила Мелвина за стол, налила ему черного кофе и дала бутерброд с ветчиной.

– Мам? – спросила я. – Ты в порядке?

– Да, конечно. Видишь, я глажу, дорогая.

Мелвин перевел глаза на бабушку.

– Знаете, что я сделал? Я помочился на свадебный торт моей бывшей жены. Нассал на всю глазурь. При всех гостях.

– Могло быть и хуже, – заметила бабушка. – Вы могли бы и кучу наложить на площадке для танцев.

– А вы знаете, что происходит, если вы писаете на глазурь? Она тает, стекает по краям.

– А как насчет маленьких жениха и невесты сверху? – поинтересовалась бабушка. – Вы и на них написали?

Мелвин покачал головой.

– Не смог дотянуться. Достал только до нижнего яруса. – Он положил голову на стол. – Не могу поверить, что я так себя опозорил.

– Может, если вы потренируетесь, то в следующий раз достанете и до верхнего яруса, – обнадежила его бабушка.

– Я никогда больше не пойду ни на какую свадьбу, – сказал Мелвин. – Жаль, что я не умер. Может, мне стоит убить себя.

В кухню вошла Валери с корзиной высушенного белья.

– В чем дело?

– Я написал на торт, – сказал Мелвин. – Так опозориться. – И он упал в обморок, плюхнувшись лицом прямо на бутерброд.

– В таком виде я не могу его везти, – сказала я.

– Он может проспаться на диване, – предложила мама, ставя утюг. – Каждая берите его за руки, за ноги, и потащим.

Зигги и Бенни ждали меня на стоянке около дома.

– Мы слышали, ты хотела заключить сделку, – сказал Зигги.

– Ага. Лунатик у вас?

– Не совсем так.

– Тогда никакой сделки не получится.

– Мы вчера проверили твою квартиру, так этого там не было, – сказал Зигги.

– Потому что это в другом месте, – объяснила я.

– Где?

– Не скажу, пока не увижу Лунатика.

– Мы можем сделать тебе очень больно, – сказал Зигги. – Можем заставить тебя заговорить.

– Матери моей будущей свекрови это может не понравиться.

– Знаете, милочка, что я думаю? – сказал Зигги. – Я думаю, что вы все придумали. Ничего у вас нет.

Я пожала плечами и повернулась, чтобы войти в здание.

– Найдете

Лунатика, дайте мне знать, тогда и поговорим.

С той поры как я занялась этой работой, люди то и дело самовольно врываются в мою квартиру. Я купила лучшие замки, но это не помогло. Все, кто пожелает, могут войти. Самое ужасное, что я уже начала к этому привыкать.

Зигги и Бенни не только оставили все, как было, они даже внесли некоторые улучшения. Вымыли грязную посуду и протерли стол. Кухня сияла чистотой.

Зазвонил телефон. Это был Эдди Дечуч.

– Как я понял, это у тебя.

– Да.

– В нормальном состоянии?

– Да.

– Я пошлю кого-нибудь забрать.

– Подожди. Минутку. А как насчет Лунатика? Я согласна отдать, только если вы его вернете.

Дечуч противно хмыкнул.

– Лунатик. Понять не могу, почему ты беспокоишься об этом неудачнике. Он в сделку не входит. Я предлагаю тебе деньги.

– Мне не нужны деньги.

– Деньги нужны всем. Ладно, а что, если я тебя украду и буду мучить до тех пор, пока ты не расколешься?

– Мать моей будущей свекрови нашлет на вас порчу.

– Старуха – сумасшедшая. Я в эту бредовину не верю.

Дечуч повесил трубку.

В качестве наживки я привела в действие различные персонажи, но так и не узнала ничего о Лунатике. В горле застрял комок. Я была напугана. Выходило, что Лунатика ни у кого нет. А мне очень не хотелось, чтобы Лунатик или Даги погибли.

Рекс вылез из своей банки и смотрел на меня, шевеля усиками. Я отломила кусочек клубничного печенья и протянула его Рексу. Он засунул печенье за щеку и скрылся в банке. Маленькие радости хомяка.

Я позвонила Морелли и пригласила его на ужин.

– Только ужин принесешь с собой, – предупредила я.

– Жареный цыпленок? Что-нибудь китайское? – спросил Джо.

– Китайское.

Я бросилась в ванную, приняла душ, побрила ноги, чтобы этот идиотский внутренний голос опять все не испортил, и вымыла волосы ароматным шампунем. Порылась в бельевом ящике и нашла черные кружевные трусики и такой же бюстгальтер. Сверху напялила привычную футболку и джинсы. Немного подкрасила ресницы и мазнула по губам помадой. Если мне предстоят похищение и пытки, я прежде получу хоть немного удовольствия.

Боб и Морелли появились как раз в тот момент, когда я натягивала носки.

– Я принес булочки, что-то овощное, что-то с креветками, что-то со свининой, рис и еще что-то, что должно было попасть в пакет другого клиента, но почему-то оказалось в моем, – сказал Морелли. – Еще я принес пиво.

Мы поставили все на кофейный столик и включили телевизор. Морелли кинул Бобу булочку. Боб на лету поймал ее и проглотил.

– Мы поговорили, и Боб согласился быть моим шафером, – сообщил Морелли.