Делай все наоборот
Шрифт:
– Я тут подумала, – заявила она таким тоном, словно это было величайшее откровение, – что нас никто не держит в этом вонючем вагоне насильно. Жалкие гроши, которые мы заплатили за билет? Плевать на них. Никто не в состоянии остановить нас, если мы пожелаем пожить в любом уединенном месте, виднеющемся в окне, купаться в речке, протекающей через всякую уважающую себя деревеньку, пить парное молоко и есть свежие яйца прямо из-под курочек. Мы, может, даже приохотимся к столь любимому в здешних краях салу. Жить будем в чистенькой мазанке, где на стенах развешаны гирлянды блестящих стручков жгучего красного перца, пучки сухих душистых трав и медная посуда. А в глубоком ларе будут лежать початки спелой кукурузы, из которых пухленькая
Не жизнь, а мечта. Я поддалась магии ее голоса и размякла. Видя это, Мариша тут же принялась деятельно претворять свои грезы в реальность. Она сгребла мою пластмассовую термостойкую кружку и складной нож с костяной рукояткой в свой красивый рюкзак из натуральной телячьей кожи и метнулась к выходу. Так как по пути она схватила и мой рюкзак, то мне не оставалось ничего другого, как бежать за ней следом, на ходу умоляя одуматься. Но никакие просьбы не помогли. Отпихнув заспанную проводницу, Мариша спрыгнула на камни насыпи, я скатилась следом за ней, и почти в ту же минуту поезд вздрогнул и тронулся дальше, а мы остались валяться в придорожных кустах.
На практике все оказалось совсем не так, как представлялось Марише. Во-первых, до вожделенной деревушки было далековато, и прямой путь пролегал по полям, на которых росли отнюдь не живописные цветы, а банальная картошка. Прыгать по грядкам под палящим солнцем навстречу своей мечте?
– Нет, – сказала Мариша. – Мы пойдем другим путем.
– Догадываюсь, каким именно, – уныло промямлила я, кивая в сторону.
В нескольких сотнях метров железнодорожные пути пересекала асфальтированная дорога, по которой Мариша и предполагала добраться до симпатичной старушки с личным хозяйством, в котором обязательно мычит корова и гогочут добродушные гуси, что уже само по себе было из области детских сказок.
Когда мы доплелись до дороги, то дружно уверили друг друга, что выбрали далеко не самое удачное время и место для пешей прогулки. Пыль, поднимаемая нашими легкими кожаными босоножками, лезла в нос тонким облачком, обвивая голые ноги. Мариша вырядилась в шифоновый сарафан и отправилась в путь без шляпы. На мне – трикотажная майка и шорты, но шляпа опять-таки отсутствовала. Плечи и голову откровенно пекло. Во рту вскоре пересохло, и я с тоской вспоминала казавшуюся прежде такой отвратительной теплую воду с привкусом железа из вагонного титана. Левое плечо ныло от тяжести рюкзака, в который я перед отправкой в путь сложила только самые необходимые вещи, но и их набралось немало. Мариша перекинула лямки на другую сторону, я проделала то же самое, но тогда заныло уже правое плечо. А когда я распределила тяжесть груза на оба плеча, заболела спина. Вдобавок в открытые босоножки набились мелкие камешки, более крупные норовили подкатиться под ноги, и им это всякий раз удавалось, а я подворачивала щиколотку и падала на Маришу, которая и сама еле держалась на ногах. Хваленая австрийская антистрессовая подошва явно не справлялась со своими задачами, потому что приближение этого самого стресса я чувствовала все отчетливее.
Стало совершенно ясно, что идея проделать весь путь на своих двоих потерпела фиаско. Надо было искать попутку. Выбравшись на асфальт, измученная и злая на всяческих Мариш и вообще всех на свете, включая самое себя, я посмотрела в обе стороны. Над дорогой дрожало прозрачное марево, стрекотали цикады, но она была совершенно пустынна. Мариша уселась на свой рюкзак, откровенно наплевав на то, что он ручной работы, обошелся ей
Это она умела, но не любила. Я тоже умела и точно так же не любила. Однако, когда среди ваших друзей много поклонников мужского пола, поневоле тренируешь выдержку. Потому что они вечно динамят со звонками и встречами, умудряются опаздывать даже на торжественные приемы, куда сами же настойчиво вас и приглашали. Приходилось их ждать, но никогда и никого я не ждала с таким нетерпением, как сейчас. Самый красивый и богатый поклонник не смог бы похвастать тем, что ради него я выходила на середину дороги и поднималась на цыпочки, стремясь разглядеть вдали его одинокий силуэт.
Наконец среди дрожащего воздуха и самозабвенного пения кузнечиков раздался звук работающего мотора. И вскоре на шоссе появился трактор. Отдохнувшая Мариша усиленно замахала руками, призывая его остановиться, а я даже подпрыгнула пару раз для вящей убедительности. Трактор остановился, но тракторист не выключил мотор. Поэтому разговор велся на повышенных тонах.
– Подвезете нас до деревни?! – кричала Мариша, возбужденно махая руками в сторону приглянувшихся домиков.
– До якой? – с непередаваемой интонацией удивился тракторист.
– За дуру меня держит! – разозлившись, сказала вспыльчивая Мариша и свирепо прокричала трактористу: – Вот до той!
– Та то не село, то хряки там. А ты, я бачу, не тутешная? А подружка тоже? Так я буду обратно ехать и возьму вас до своей хаты.
– Спасибо, – поблагодарила его я вместо Мариши, сломленной утратой своей мечты.
– Та, пустое.
После этого мужик тронул с места свою махину и уехал. Сзади у него был пустой прицеп, явно предназначавшийся для перевозки свиного поголовья, а то и еще чего похуже. Я немного ужаснулась при мысли о том, как мы будем выглядеть, вылезая из трактора, груженного свиньями, и быстро пошла в сторону, противоположную удаляющемуся трактору. Мариша вприпрыжку пустилась за мной. Через какие-нибудь полчаса мы уже стояли на перекрестке и выглядывали машину, которую трудно было бы назвать попутной, так как Марише, в сущности, было все равно, в какую сторону ехать, мне тоже. А стало быть, годилась любая. Но пока попался только маленький «жигуленок», под завязку забитый детьми и их родителями, да старенький грузовичок с теткой-агрономом, объезжавшей поля и потому взять нас с собой не пожелавшей.
Вдалеке уже раздавался треск возвращающегося трактора со всеми вытекающими последствиями, когда к нам подкатила синяя «Ауди» не первой молодости, покрытая плотным слоем пыли. За рулем сидел субъект с блестящей загорелой лысиной, окруженной венчиком пепельных, коротко стриженных волос, и зелеными лукавыми глазами. Субъект плотоядно улыбался.
– Садитесь, подвезу, – пригласил он нас с Маришей, распахивая дверь.
Садиться к нему было по меньшей мере безрассудно, так как он был в обществе друга, выглядевшего законченным уголовником, но в этот момент Мариша разглядела, чем именно загружен кузов нашего знакомого трактора, и все сомнения сразу развеялись. Мы споро запрыгнули в машину, вдобавок почувствовав даже прилив благодарности к водителю.
– Познакомимся? – предложил загорелый. – Я чувствую, нам теперь долго быть вместе, поэтому лучше познакомиться сразу же.
Мариша назвалась Аглаей, представила меня, нервно оглядывающуюся через плечо, и умолкла.
– Ты кого-то опасаешься? – поинтересовался наш водила, кладя руку на рычаг переключения скоростей.
Мне показалось, что если я сразу же признаюсь в том, что опасаюсь появления трактора с навозом, то это не в лучшую сторону повлияет на мой образ, который уже начал формироваться в головах новых знакомых. Поэтому я ничего не ответила, а только улыбнулась и стрельнула в водителя глазками. Могла особенно и не стараться, все равно Маришино присутствие должно было свести на нет все мои усилия.