Дельцы, или Брат, останься в живых
Шрифт:
– Мра-азь! – взревел он.
И снова всплеск резервных сил превратил его в боевую машину. Сгустком разрушительной энергии он ринулся на Никиту, но кто-то вовремя подставил ему подножку. И тут же град чудовищных ударов пригвоздил его к земле...
Никита не совсем понимал, зачем ему дали пистолет, зачем привели его в это скрытое от глаз место между дровяным сараем и колючей проволокой второго кольца ограждения. Какие-то люди там, какое-то измазанное грязью создание,
– Чего стоишь, придурок? – спросил его Восьмой – так звали человека, который, так сказать, взял над ним шефство.
– А что делать?
– Стреляй!
– В кого?
– В него! – Восьмой ткнул пальцем в распростертое тело.
– Зачем?
– Теперь это твоя работа. Палачом будешь... А как ты думал в рай въехать?
Увы, но именно такое предложение он и ожидал услышать, когда получал пистолет. Наконец-то его озвучили... Только вряд ли пистолет заряжен боевыми патронами. Ведь Никита мог повернуть оружие против Восьмого, против Седьмого, против всех из этой вонючей когорты... А желание у него было. Всех бы выродков перестрелял...
– Хорошо...
Никита дернул затвор и выстрелил. Пуля взрыхлила землю в шаге от головы Стаса... В это невозможно было поверить, но пистолет был заряжен боевыми. А ствол неплохой – отечественного производства «тульский-токарев». Только вряд ли магазин забит под завязку...
– Ты что делаешь? – прикрикнул на него Восьмой.
Он думал, что Никита выстрелит снова, поэтому придержал его за руку.
– Так сами же сказали...
– Не торопись!.. Сейчас его в чувство приведут!..
Никита осмотрелся. Позади него конвоир с короткоствольным «калашниковым». Этот наготове – чуть что, сразу будет стрелять. Рядом Восьмой – у этого пистолет. «Беретта» с глушителем – как и Никита, он держит ее в опущенной вдоль бедра руке... И еще двое возятся со Стасом. У этих только дубинки. Еще один с видеокамерой. В общем-то, хватит одного боевого патрона. А там как повезет...
– Да ладно!
Никита снова направил пистолет на Стаса.
– Не ладно! – снова одернул его Восьмой.
Судя по его поведению, можно было предположить, что Никита может надеяться хотя бы на один-единственный выстрел... Но больше надеяться, казалось бы, не на что. Чтобы вырваться на свободу, требовалось преодолеть два кольца ограждения, два контрольно-пропускных пункта. А так просто его никто не выпустит. Разве что ногами вперед... Но уж лучше умереть с музыкой, чем жить палачом... А еще лучше вырваться на свободу. Никита чувствовал в себе силы совершить безумный рывок. Лишь бы Стас не подвел, ведь Никита возлагал на него большие надежды...
Стаса привели в чувство, выкрутив ему руки, поставили на
– Поближе подойди! – показывая на приговоренного, посоветовал Восьмой.
– Зачем?
– Стреляешь плохо, мажешь... Поближе, говорю, подойди...
– А если все равно промажу?
– Там еще четыре патрона... Если все смажешь, тогда тебе кранты, парень...
Восьмой многозначительно огладил ладонью глушитель своей «беретты».
– Меня нельзя убивать. Я же палач...
– Мы все здесь палачи... – ухмыльнулся Восьмой.
– Как же вы дошли до такой жизни?
– А так же, как и ты, парень...
– Но так жить нельзя.
– Поговори еще!
Восьмой был прав: лимит на разговоры уже исчерпан. Еще несколько слов, и Никиту самого поставят рядом со Стасом. А если он не отдаст пистолет, то спину изрешетит очередь из автомата. Никита чувствовал, как дышит ему в спину автоматчик...
– Все, молчу!
Никита подошел к Стасу, глянул в его искаженное ненавистью лицо.
– Ну, стреляй, ублюдок!
Пришлось изобразить обиду. Не переставляя ног, Никита обернулся к Восьмому, взглядом фиксируя прежде всего автоматчика. Тот держал его на прицеле, палец на спусковом крючке.
– Вы слышали, как он меня назвал? – Возмущению Никиты, казалось, не было предела. – Да я его, падлу, щас урою!..
Автоматчик слегка расслабился. Поверил, что Никита сейчас действительно переступит через роковую для себя черту. Тогда и стрелять в него не придется...
И все же автоматчик успел выстрелить. Но уже после того, как пуля воткнулась ему в лоб. Короткая, как миг, автоматная очередь вспорола воздух над головой у Никиты.
– Смотри, Восьмой, я не мажу!
Пистолет снова дернулся в его руке, и Восьмой конвульсивно схватился рукой за простреленное горло. Никита перевел ствол на онемевших от страха охранников... Еще выстрел, еще, и Стас уже на свободе...
В убожество с камерой Никита выстрелить не мог. Затворную раму заклинило в заднем положении – это означало, что патронов больше нет. Но пистолет в умелых руках имеет свойство превращаться в метательное оружие...
Диана стояла под душем – вся в пене, как Афродита, выходящая из моря. Присутствие Алексея нисколько ее не смущало, а он с удовольствием любовался ее роскошным телом через прозрачное стекло душевой кабинки. Не женщина, а мечта эротомана...