Делегат
Шрифт:
Тай кладёт руку на моё плечо, поддерживая. Я слегка киваю ему, благодаря. Постояв так ещё немного, подаю знак приступить к обряду.
Вперёд выходит Такада и начинает говорить низким, полным тепла голосом:
— Здравствуйте родичи, близкие и друзья. Сегодня мы собрались здесь, чтобы вспомнить и почтить память отважной молодой женщины, которая отдала все силы для защиты нашей священной земли. Оплакивая её кончину, давайте поразмышляем о её жизни и о том глубоком влиянии, которое она оказала на всех нас.
Он вздыхает и продолжает:
—
Люди яростно кивают. Кто-то бормочет слова одобрения.
— Возможно, её путь оборвался, но её наследие продолжит эхом разноситься по холмам и обширным равнинам нашей родины. Она навсегда останется частью ветра, шепчущего сквозь травы прерий, а её дух будет танцевать со звёздами, которые направляли наших предков на протяжении поколений.
Такада обводит рукой бескрайнее небо.
— В нашей скорби давайте найдём утешение, зная, что теперь она ходит с духами предков. Пускай они встретят её с распростёртыми объятиями. Накомис присоединилась к тем, кто был до нас, к тем, кто наблюдает за нашим народом и направит нас в грядущих битвах.
Он часто-часто моргает
— Ступай вперёд, наша храбрая воительница. Возможно твоё тело покинуло нас, но твой дух остаётся переплетённым с сердцем нашего племени. Ступай вперёд, не оглядываясь. Мы будем помнить тебя.
Индеец смолкает. Такую речь будет сложно переплюнуть, но всё же, я хочу кое-что сказать, пускай не так складно, зато от чистого сердца. Если быть точным, я не могу не сказать, потому что без неё внутри меня зияет дыра.
Глубоко вдохнув, начинаю говорить тихим, решительным голосом:
— Нако была нашей подругой, нашей соратницей, нашей опорой. Когда мы падали, она помогла нам подняться. Когда мы совершали ошибки, она предостерегала нас. Когда мы хотели свернуть с тропы, она указывала нам путь. Нако была одним из самых неординарных и сильных людей, каких я только знаю.
В глазах окружающих меня людей я нахожу поддержку. Они чувствуют то же, что чувствую я.
— С самого начала Нако видела во мне нечто большее, чем просто человека с револьвером. Она верила, что я способен на подвиги. И в том числе благодаря её вере и поддержке я стал тем, кем являюсь сейчас. Накомис была предана нашему делу до конца. Она отдала свою жизнь, защищая других. И хотя её больше нет среди нас, её дух будет жить в каждом, кто отказывается умирать. В каждом, кто отстаивает свою землю и защищает своих родных с оружием в руках. Она навсегда останется частью нашей семьи и нашего клана.
Сглатываю ком и завершаю:
— Даже на пороге смерти её мысли были не о себе, а о других. Она запретила мне умирать. И я собираюсь выполнить эту клятву, но не для того, чтобы сберечь собственную шкуру. Человек умирает дважды: первый раз, когда останавливается его сердце и второй,
Пение становится громче. Барабаны оглушают.
Мы произносим речи, которые должны были звучать, ещё когда наш товарищ ходил по этому свету. Увы, лучшие слова приходят слишком поздно.
Тело Иктоми опускают в глубокую могилу. Поверх сыплются жёлтые лепестки цветов. Гидеон, не выдержав, всхлипывает.
Я кидаю горсть земли на её тело.
Нако ушла навсегда, и с ней ушла часть моей души.
— Прощай, Покахонтас. Пусть земля тебе будет пухом. Как увидишь Лёшку, обними его за меня.
Я замолкаю.
Во мне больше нет слов.
Такада организовал поминки, но у меня больше нет сил терпеть массовые скопления людей. Я хочу побыть один, а потому ступаю в ближайший лесок. Если даже запрусь в своей комнате, это не избавит от посетителей. Здесь же, есть шансы избежать чужого внимания.
Взмахом кнута, перерубаю дерево, оставляя ровный пенёк, а сам ствол шинкую на небольшие бруски. Топлива хватит на хороший костёр. Правда, древесина влажная, но в кольце до сих пор лежит сухое топливо. Вскоре огонь мерно трещит, и дым стелется вверх сквозь древесные кроны.
Возможно, по нему меня и находят. Первым показывается Тай, за ним не отстаёт и Гидеон. Они ничего не говорят. Просто садятся рядом. Вытащив из кольца бутылку виски, отхлёбываю и передаю дальше по цепочке.
Гидеон смотрит в огонь потерянным взглядом. Иногда амиш кажется мне вполне взрослым и матёрым мужчиной, а иногда, как сейчас, всё ещё подростком. Ему следовало бы беспокоиться о том, чтобы поступить в универ, и ответит ли на ухаживания какая-нибудь девчонка. Вместо этого, он должен драться за собственное выживание или окончить свой путь в желудке какой-нибудь твари.
— Как ты? — спрашиваю я, внимательно глядя на друга.
Тот натянуто улыбается и пожимает плечами.
— Живой. Но… порой мне мерещится, что я все ещё продолжаю падать в ту пропасть у водопада. А ещё вижу Нако и… — он сжимает кулаки. — Не могу перестать думать о ней.
— Понимаю, — с трудом киваю, шея словно задеревенела. — Мне тоже тяжело.
— Она была такой славной. А я даже не смог её защитить, — Гидеон запинается и сглатывает. — Нас держали вместе некоторое время. Я должен был найти способ…
— Не говори ерунды, — отрезает Тай. — Ты ни в чем не виноват.
— Он прав, — подтверждаю я. — Не вини себя. Мы должны помнить Нако и двигаться дальше. Ради неё.
— Верно, — вздыхает Мэтт. — Просто это невероятно тяжело. Двигаться вперёд невыносимо, даже стоять невозможно. Хочется закрыть глаза и раствориться в пустоте.
— Знаю, — киваю и медленно отхлёбываю из вернувшейся ко мне бутылки. — В какой-то умной книжке была фраза, запавшая мне в память. «Какой самый важный шаг может сделать человек? Следующий. Всегда следующий».