Деление клетки
Шрифт:
Военные начали стрелять, случайно попадая друг в друга и в докторов. Член выбежал из здания и сел в первый попавшийся космический корабль, корабль сразу взмыл в воздух и через секунду покинул атмосферу неизвестной планеты для женщин с неизлечимыми венерическими заболеваниями.
На губах члена играла саркастическая улыбка.
Подходящая девушка
Она говорит мне:
— Видишь вон тот столик. Три парня.
Я говорю:
— Ага.
— Всё должно произойти очень быстро. Они футбол смотрят. Точнее, двое смотрят футбол. Один скучает. Ему с ними скучно. Он футбол не любит. Он и есть наша цель.
Один парень и правда стреляет глазами по залу. Смотрит на меня. Я отворачиваюсь. Достаю телефон и делаю вид, что разговариваю. Девять часов вечера. Бар переполнен. Негде продохнуть. Кислый запах пива и курева.
— Давай сейчас.
Я иду неуверенной походкой по направлению к их столику. Будто пьяный шатаюсь. Падаю возле их столика. Слышу, как смеются люди. Все смотрят на меня и те три парня… Они тоже смеются. Краем глаза я замечаю её руку. Худую и бледную руку с длинными пальцами. Она ныряет в боковой карман куртки, что висит на стуле. Парни ничего не замечают. Я поднимаюсь. Делаю круг по залу. Ловлю неодобрительный взгляд бармена и выхожу на улицу.
На улице очень холодно и темно. Вдалеке шумит автострада. Спустя минут пять она выходит.
— Тысяча гривен, — говорит она.
Мы едем ко мне домой на такси. По дороге заезжаем в супермаркет, берём вино. Она зачем-то покупает свечи. В доме горит только окно хозяйки.
— Тихо, — говорю ей. — Снимай обувь на половичке.
Хозяйка не любит, когда в коридоре оставляют грязь. Она не любит, когда приводят женщин. Мы крадёмся по лестнице на второй этаж. Половицы скрипят. Доносится плач ребёнка. Хозяйка высовывает крысиную мордочку из своей двери.
— Кто это? — недовольно спрашивает она. Близорукая худая старуха.
— Это я, тёть Лиль.
— Я знаю… кто это с тобой?
— Это моя сестра — Ира.
— Ага, — она закрывает дверь.
Мы заходим ко мне, и я поворачиваю ключ.
— Не включай свет, — говорит она.
Мы сидим в темноте. У неё длинные ноги и длинные руки.
— Зачем тебе свечи? — спрашиваю.
— Не люблю электрический свет.
— Ты у меня тоже что-нибудь украдёшь?
— Нет.
— Почему?
— Потому что ты хороший и неудачник.
— С чего ты взяла?
— Живёшь в одной комнатке, в вонючем доме с хозяйкой… ты, наверно, еще и безработный?
— Нет.
— Дай угадаю: про себя ты называешь директора имбецилом, получаешь маленькую зарплату и на работе всех боишься?
— Ну не всех…
— А кого не боишься?
— Бухгалтера.
— Почему?
— Потому что она одинокая несчастная женщина с ребёнком и усами.
Она
— Ну что, будем трахаться? — спрашивает.
— Как-то не хочется.
— А кто с тобой в доме живёт?
— Хозяйка, я и семья…
— Что за семья?
— Да так, пацан залетел… молоденькая пара и трёхлетний ребёнок…
— Плачет по ночам?
— Орёт и плачет.
— Раздражает тебя?
— Очень.
— А хозяйка?
— Хозяйка — злая сука.
— Что думаешь дальше делать?
— Не знаю, что обычно.
— А что обычно?
— Поживу здесь немного, если поднимут зарплату — сниму однокомнатку.
— Домой не хочешь?
— В Гусятин? Что там делать… там от тоски повеситься можно. Я наливаю вино. Мы выпиваем. Она открывает дверь и выглядывает в коридор.
— А какая дверь семьи?
— Слева, самая последняя.
Она идёт по коридору. Скрипят половицы. Плачет ребёнок. Внезапно ребёнок перестаёт плакать. Она приводит его в комнату за руку. У малыша лицо, опухшее от плача. Под мышкой — красный самосвал. Она садится на пол под окном возле батареи и усаживает его к себе на колени.
— Родителей нет. Он там совсем один. Как тебя зовут, маленький?
Он молчит.
— Родители часто допоздна гуляют и приезжают пьяные. Или звонят утром хозяйке, чтоб та отвела его в садик.
— Как тебя зовут, хороший?
Не отвечает.
— Никитка его зовут, — говорю.
Она берёт его за ручку и рассматривает пальчики. Затем выпрямляет их. Никитка зачарованно смотрит на неё. Его глаза блестят в свете свечи. Всё еще полные невыплаканных слёз. Она зажимает ему рот и нос ладонью и откусывает мизинец. Он брыкается. Затем она откусывает безымянный, средний, указательный.
Никитка перестаёт брыкаться, и безвольное тело скатывается с её колен на пол. Она всё еще держит его за руку.
— Большие не люблю. Большие невкусные.
Она жуёт его пальцы. Хрум хрум хрум… Выплёвывает кости на пол.
— Ладно, — говорит. — Пойду к хозяйке.
Спустя минут пять она втаскивает хозяйку в комнату за ноги. У хозяйки из носа, рта и ушей тоненькими струйками льётся кровь.
— Ты мне пол испачкаешь, — говорю. — Что я завтра хозяйке скажу? И в коридоре тоже кровь?
— Ну, немного.
— Вот не люблю кого-то приводить. Грязь оставляют. Потом хозяйка ругается.
— Ничего страшного, скажешь ей, что это не ты.
Она выпрямляет костлявые пальцы хозяйки и лижет их. Затем сосёт перстень. Обручальное кольцо. Облизывает бородавку между указательным и средним пальцами правой руки. Я давно знаю эту бородавку: часто смотрел на неё на кухне, когда хозяйка стряпала.
— Хочешь мизинчик? — спрашивает.
— Нет.
— С чего-то же нужно начинать.