Деление на ноль

Татьяна Зубкова

лась, а ее отдавалась бедным или животным. Видел, как городские жители собирают объедки в мешки и отвозили

родственникам за город, чтобы отдали коров

ам. Уничтожать еду, а особенно хлеб, нехорошо с точки зрения исламской религии: ведь всегда рядом есть тот, кто нуждается в пропитании: человек, животное или птица.

Как-то нас принимал дома афганец, с которым мы вместе отстаивали независимость страны: вежливый, красивый, улыбчивый, страстный в бою. Сын высокопоставленного чиновника, получивший образование в университете Дружбы народов и немало

попутешествовавший по Европе, человек, которого готовили к работе в правительстве, умный и прогрессивный, он так желал другой жизни своей стране! В тот день в родительском доме в Кабуле, когда все расселись на низких диванах с вышитыми подушками, он, как младший в се

мье, обнес присутствующих кувшином с водой

и тазиком, куда стекала вода с помытых рук, и белоснежными полотенцами. Н

а столике

с небольшими ножками была разложена скатерть, на которую выкладывались лаваши.

Пили мы чай и кумыс.

Хозяин ел с удовольствием, угощал нас и при этом весело подм

игивал!

Через неделю он погиб в центре Кабула. Он лежал мертвым в красно

ватой пыли, смешанной с его кровью, но складывалось впечатление, что

его губы были сложены в улыбку! За несколько минут до этого

во время теракта возле мечети

он спас

советскую

преподавательницу университета, которая в

Афганистане учила русскому и она стояла рядом с трупом, прижав руки, перепачканные землей и чем-то бардовым к глазам. А вечером, когда мы пили чудом оставшуюся бутылку водки, поминая его, она рыдая, призналась, что он ухаживал за ней и на месте взрыва они должны были встретиться.

Сейчас мы с ней работаем в одном вузе. В наших отношениях нет ничего эротического, но много личного. Изредка, не чаще пару раз в году, я беру бутылку хорошего коньяка и мы выпиваем у нее дома: она так и не вышла замуж и живет одна. Потихоньку мы вместе стареем. Моей ж

ене этого не понять и я предпочитаю

скрывать наши встречи. Разве это – ложь? Ведь, то что не знаешь – его и нет! Мы вспоминаем всех, кто был с нами: и русских, и афганцев. Тех, кто остался жить, и тех кто погиб. Если, как часто говорят, люди живут столько, сколько существует память о них, то они не исчезли в той солнечной стране с вечной войной! Оставшиеся на какое-то время в живых, ведь все когда-то заканчивается, сочиняют более-менее правдоподобную версию своей жизни, рассказывают ее и постепенно начинают верть в нее, привыкая.

Я люблю готовить: дома, или на природе, афганскую еду.

До сих пор помню наиболее типичное афганское блюдо с нанизанными на шампуры кусочками мяса, сала и овощей, что и делаю, хотя специи здесь не те! Колдую и над пловом,

предпочитая

рис с ягненком. Сюда, добавляется тонко нарезанная морковка, изюмом, фисташками, гвоздика и, если есть – курдючный жир. Это вам не диетическая пища! Обычно в Афганистане к нему и другим мясным блюдам подают йогурт, сыр, соленые овощи, острый соус, а также различные гарниры из мяса, зерновых или бобовых

, а также:

лук, помидоры,

же

лтую и красную

фасоль

,

баклажан

ы во всевозможных вариантах, что делает их похожими на украинскую пищу.

 Своеобразные пельмени, наполненные овощами, мясом и луком я готовить не берусь.

На десерт у них молочные пудинги с фисташками, бесконечное число видов

халвы, пироги из тыквенного пюре с мясом, сыром и даже вареньем, а

также засахаренные орешки, овощи и фрукты. Это я могу только вспоминать, как и дыни, виноград, грана, лучшие сорта – из Кандагара, яблоки, груши, абрикосы, апельсины: самые спелые – из оазисов Джелалабада, где тогда шли боевые действия,

сливы, грецкие орехи, фисташки и миндаль

.

Так хорошо, как там, у меня не получается, хотя гости и домашние – хвалят! Жена, на мой вкус, готовит постно и однообразно. Поэтому, чаще по выходным, я становлюсь к "вечному огню", как пещерный житель: если нет срочной работы над лекциями, статьями и монографиями.

Мне так жаль эту страну, в которой война, в отличии от жизни – беско

нечна! Недавно я разговорился с одним моим афганским студентом. Он ра

с

сказывал, что сносно можно и теперь жизнь только в столице. В деревнях ве

рбуют даже подростков. В этой игре принимают участие и американские военные, прилетающие на вертолетах в нищие горные поселения. Мы ушли – они пришли: "втянувшись" надолго! Ведь исконно самые бедные и самые агрессивные народы живут в горах: Албания, Шотландия, Кавказ, Афганистан. И этот список можно продолжить!

Мне до сих пор чудится чужая речь, а также голоса птиц в лесу, который в горах не занимает много места и куда мы старались не заходить без необходимости, как позже наши младшие братья не заходили без надобности в "зеленку" в Чечне. В кошмарах, хорошо, что не часто, я слышу звуки выстрелов, запах гари и облака дыма. И даже на охоте, к которой я пристрастился теперь, во время выстрелов на утку или зайца мне вдруг чудятся совсем другие разрывы. Поэтому, н

е люблю ни летать, ни находиться в других странах. И о

тдыхаем мы с женой преимущественно в России: на Кавказе, в Сочи,

на Азове: да мало лит мест в родной стране?! Тем более что я взял сейчас в кредит очень крутой "Мерседес" и мы с женой займемся автотуризмом. Водить машину я люблю и умею!

А тогда, в "транспортнике", по дороге домой, возможно от радости или, наоборот, от страха, немного выпив водки, мы долго пели: "Катюшу", "Под

московные вечера", "Степь да степь кругом", "Яблочко", "Гренаду":

–Отряд не заметил

Потери бойца

И «Яблочко» – песню

Допел до конца.

Под конец, уже основательно захмелев, скорее не от количества выпито

го, мужики все были крепкие и "принять на грудь" могли много, а от переж

и

ваний, усталости и духоты, запели "Черный тюльпан" и плакали, уже подлетая к родной земле:

– В Афганистане

В "черном тюльпане",

С водкой в стакане мы молча плывем над землей.

Скорбная птица

Через границу,