Дельфания
Шрифт:
Глава 5. ДЕНЬ ЗВЕРЕЙ
После нашего более близкого знакомства Илюша как-то спросил:
— Дядя Вова, о чем вы все время думаете?
— Почему ты решил, что я думаю? — удивился я проницательности мальчика.
— А по вам видно, думаете и думаете. — Илья смотрел на меня открыто и искренне. — И даже сами с собой иногда разговариваете.
— Что же я говорю?
— Все время повторяете слова «ночь зверей».
— Это моя тайна.
— А мне вы ее можете открыть? Я же вам свою поведал.
— Нет, Илюша, этого я никому не расскажу.
Было видно, что он обиделся на меня, но я был непреклонен
— Ну, хорошо, — завершил Илья. — Тогда хотя бы покажете ту ракушку, которую вы слушаете по ночам?
— Вот проказник, ты видишь то, что я делаю по ночам? — сказал я без укора. — Ночью детям положено спать, а не подглядывать.
— Значит, не покажете?
— Хорошо, ракушку покажу, — произнес я и полез в глубину шкафа, где у меня лежала завернутая в льняное полотенце та самая ракушка, которую я подобрал на берегу в лагуне. — Вот смотри, только не разбей.
Илья с горящими глазами осторожно взял в руки удивительный предмет и рассматривал его, вращая в разные стороны. Под светом лампы перламутровая поверхность раковины переливалась самыми невероятными цветами.
— Ух, ты! — восторженно произнес он. — Откуда она у вас?
— Нашел на берегу моря.
— А что, разве такие в Черном море водятся?
— Ты лучше к уху приложи и послушай.
Мальчик сосредоточенно прислонил раковину к уху и закрыл глаза.
— Ну что? — спросил я. — Слышно что-нибудь? Илья кивнул головой, не открывая глаз.
— Что слышно?
Илюша открыл глаза и тихо, почти шепотом произнес:
— Мне кажется, что в ней музыка играет! Только она какая-то очень странная, я такой раньше никогда не слышал.
— Музыку послушали, — улыбнулся я, забирая у него раковину, с которой он не хотел расставаться, — теперь давай спать.
— А потом еще дадите? — спросил Илюша, накрываясь одеялом. — Мне так понравилась музыка! Как будто там внутри маленький магнитофон спрятан.
— Буду тебе давать перед сном, чтобы ты спал, а не смотрел, чем я занимаюсь.
Мы лежали в полной темноте, я не мог сомкнуть глаз, потому как прошлые переживания оживились и взволновали воспоминания о той волшебной ночи. И вдруг в темноте раздался голос Илюши, который также был под впечатлением от красивой ракушки, издающей странную музыку:
— Дядя Вова, а где вы ее нашли?
— Я же сказал тебе, на берегу моря, — произнес я и не укорил его за то, что он еще не спит, потому что мне вдруг очень захотелось хоть с кем-нибудь поделиться своей тайной.
— Разве такие живут в Черном море?
— Такие обитают только в южных, теплых океанах. — Как же она попала на берег?
— Не знаю, Илюша, не знаю.
И действительно я не знал. Не было и дня, чтобы я не думал о случившемся той ночью в лесу. Изредка перед сном я слушал раковину, и на самом деле из нее доносилась довольно странная музыка, но я думал, что мне только кажется, а вот теперь Илья подтвердил, что это так и есть. Не знаю, как описать то, что в ней звучало, но при этом возникало ощущение присутствия некой бесконечной гармонии, беспредельного совершенства и движения навстречу чему-то очень большому, светлому и доброму. Кроме того, при этом появлялся необыкновенный запах, который пробуждал чувства покоя и умиротворенной радости. Все это было очень странно и необъяснимо, но прежде всего непостижимо для меня было, что же происходило
— Я поведаю тебе свою тайну, — сказал я в темноту Илюше.
И я рассказал ему только то, что мы встретились с косулей в лесу и она привела нас на поляну, где было много зверей. Но я ничего не сказал ему о женщине и о том, что мы шли за ней до моря, в котором она бесследно исчезла.
— Вот и не знаю я, что это было, — завершил я свое повествование.
— А может быть, они так свой Новый год встречали? — выдвинул предположение Илья. — Может быть, мы, люди, зимой празднуем, а звери осенью?
— Ну, хорошо, Илья, давай спать.
— Нет, правда, дядя Вова! — звенел голос мальчика в темноте. — А вдруг у них раз в году такое собрание проходит, на котором они решают какие-нибудь важные свои звериные дела?
Я ничего не ответил, а отвернулся к стене и закрыл глаза. А на следующий день Илюшины, кажущиеся вначале нелепыми, фантазии натолкнули меня на предположение, которое, вероятно, приотворило дверь, ведущую к разгадке. И действительно, подумал я, а что, если этот день или ночь каким-то образом отмечен в календаре? Может быть, такие звериные собрания проходят регулярно, вероятно, даже каждый год? И когда я, вспомнив точно дату того дня, когда мы отправились в путь за косулей, исследовал календари, то сделал для себя открытие, которое грянуло для меня как гром небесный. Ведь тот сентябрьский день был днем осеннего равноденствия! Вот уж Илюша молодец — смекнул своим острым, пытливым умом.
Отныне у меня появилась зацепка, надежда на то, что я смогу вновь встретиться с таинственной незнакомкой и получить окончательную разгадку всему этому непонятному и невероятному происшествию. Эта гипотеза меня значительно приободрила, и даже Илья заметил, что я стал чаще шутить и смеяться. Я понимал, что, возможно, я и ошибаюсь, но пока у меня есть шанс, я не желаю унывать и думать о неудаче. Однако вскоре у меня возникло новое предположение: может статься, и в день весеннего равноденствия происходит такое собрание? Я осознавал, что захожу слишком далеко в своих догадках, но уж очень мне хотелось, чтобы не нужно было ждать целый год, а чтобы все произошло как можно быстрее. И теперь я с нетерпением и замиранием сердца ждал весны.
Глава 6. ПОДАРОК НА ПРОЩАНЬЕ
Я никогда не ограничивал Илью в принятии им решений. Хотя он был еще ребенком по физиологии, но по разуму это был уже взрослый человек. Он жил у меня столько, сколько считал нужным, и уходил к своим приемным родителям без задержки с моей стороны. Я помогал ему деньгами по мере возможности, одежду мы ему обновили. Он стал уже хорошо читать, и я ему купил многотомник для детей «Все обо всем», который он с удовольствием штудировал, и в некоторых вопросах уже просвещал меня, почерпнув оттуда знания. Январь и февраль он провел у своих родителей в Верхней Баканке, а в первых числах марта вдруг появился взбудораженный и взлохмаченный. И сразу с порога объявил, что его родители продали дом и они все вместе переезжают в Вологодскую область к родственникам отчима. Эта грустная весть совсем не соответствовала радостному настроению, господствующему в пробуждающейся природе.