Делион. Огненная плясска.
Шрифт:
Красная ткань перегородки загорелась от одного из подсвечников, и алое зарево осветило происходящую бойню. Смердело ужасными нечистотами - за ширмой располагалось отхожее место вместе с какими-то склянками, банками и перегонными кубами.
Завыв от боли, лапы понесли ее сначала на стену ветхого жилища, а затем и вовсе на потолок. С потолка хибары свисало странное, иссохшее тело ведьмы, которая что-то кричала на непонятном языке в приступе ярости, смешанной с болью. Из жала вылетела паутина, пригвоздившая стража к полу.
«Боги, что за мерзость».
Эта склизкая
Два пальца Клепия отправились в рот, заставив его изрыгнуть эту ужасную жидкость на пол. Ощущение свободы легких от этого отвратительного вещества, тут же сменилось ощущением тревоги. Пришла пора использовать эфир.
На это ушло чуть меньше нескольких секунд. Время в эфире течет по-другому, сложно понять, каким образом. В обычной жизни время сравнивают с потоком воды какой-нибудь из рек, но для эфира это сравнение не имеет смысла. Здесь целый океан и отследить тот же ручеек, которым ты жил в материальном мире несколько секунд назад очень сложно, на это можно потратить очень много усилий. А чтобы найти здесь то, что произошло около стражи назад, скитаться в эфире придется вечность.
Клепий оказался здесь, в своем метафизическом состоянии, ментальность, то есть активность в этом мире съедала его физические силы в материальном. Однако он понимал, что одно неверное движение, и там, ведьма его скорее всего убьет, поэтому он решился на Магиа Кронос.
Сложно описать, что происходит в эфирном пространстве. Это походит на то, что человек погружен глубоко в море, здесь ты так же чувствуешь полное одиночество и забвение. Чем дольше ты находишься в эфире, тем хуже связь с материальным миром. Отсюда можно и вовсе не выйти, заблудиться в бесчисленных пространствах. Толстый канат материального мира постепенно истончается и превращается в нитку, которая в скором времени обрывается, и человек навсегда остается здесь. Жрецы верят, что именно сюда попадают души после смерти.
Клепий был в ментальном состоянии и старался нащупывать одну из нитей, которая вела к тому моменту, когда он отрезал лапу ведьмы. Он перебирал своими сгустками каждый из возможных вариантов, интуитивно пытаясь отыскать тот самый момент. И когда нашел его, будто почувствовал тепло, разыскав один из миллиардов альтернативных версий этого события. Конечно, это ментальное тепло мало чем сравнится с теплом материальным, но иного сравнения не подобрать.
Благодаря собственным усилиям, его выкинуло в материальный мир. Над ним нависала правая лапа колдуньи, которая тут же опустилась на него. Одно движение меча и волосатая перерубленная конечность упала на пол. Клепий вновь ощутил на себе горячую алую кровь из пульсирующего обрубка ведьмы.
«Что ж, ты сейчас побежишь. Но я тебе не дам этого сделать».
Он помнил этот момент и помнил, что должно было случиться. И этого не произошло. Страж, рывком поднялся на
– Говори, где находится печать, - произнес страж, приставив свое оружие к сморщенному горлу старухи.
Сейчас она больше походила не беспомощную столетнюю старушку, чем на могущественную колдунью. Но даже раненная ведьма опаснее, чем отлично подготовленный легионер.
– Говори, - сказал страж и еще сильнее надавил на ее оставшуюся конечность.
Ведьма завопила. Из ее культей на пол ведрами лилась алая кровь, от которой шли испарения. Ручейки стекали по ветхому старому полу, устланному соломой, попадая в щели между половицами.
– Скажу! – крикнула ведьма!
– Скажу, только пощади меня!
Клепий выровнял свое дыхание, но при этом продолжал держать меч у горла старухи. Небольшое нажатие полуторного меча и кожа лопнула, словно кожура переспелой виноградины, из которой начал сочится сок. Кровь стекала по костлявой шее старухи, отрубленные конечности судорожно двигались на полу, а обрубки подергивались с фантомной болью.
– Хорошо. Скажи мне, где находится печать, и я обещаю, что пощажу тебя.
Гримаса ведьмы была страшной, она за секунду могла поменяться несколько раз в лице.
– Какой от этого прок, - произнесла она своим шипящим голосом.
– Ты все равно опоздал. Слуги Тьмы пришли раньше тебя.
Клепию надоели эти игры в кошки мышки. С твердой уверенностью он нажал острием рядом с пульсирующей артерией.
– Хорошо, хорошо! – выкрикнула ведьма. Я не знаю, где печать, но я знаю, кто ее хранитель.
– Ты лжешь, старуха, - сказал страж без всякой интонации в голосе. В книге Тевробия ясно сказано, что одна из печатей находилась у тебя.
Ведьма зажала свои глаза, видимо думая о том, с чем она сегодня столкнулась. Если слуги Тьмы действительно пожаловали, то они даже не притронулись к ней. Страж подумал о том, что поступил с ней слишком жестоко. С другой стороны, кто она такая, чтобы заслуживать пощаду? Сущность, насквозь пропитанная Тьмой, искаженный эфир сочится из нее. Все же, благодаря своим умениям, страж блокировал эти негативные импульсы.
– Клянусь, у меня ее никогда не было, - начала говорить колдунья.
– Тевробий не знал, о чем писал.
Казалось, что из ее глаз начали сочиться слезы. Старуха вновь обрела свой девичий лик и начала рассказывать, что происходило дальше.
«Возможно, что она врет. С другой стороны, если темники сюда приходили, ведьма могла отдать им настоящую печать. Она хочет пустить меня по ложному следу» - подумал про себя Клепий.
Хотя зачем это надо? Если печать действительно у темников, то стражам никогда не добраться в сердце Южноземья – рассадника Тьмы.