Delirium tremens

Николаев Александр

– Шеф, я не виноват. На заднем дворе принимал бакалею. Машина приехала, товар привезли, – круглолицый бармен был расторопен и лаконичен.

– Ладно, – сбавил обороты Бельф, – Мне большой бокал коньяка и сигару кубинскую, а ему, – он нервно кивнул головой в сторону собеседника, – простой воды.

– Мне ничего не надо, – спокойно вклинился в разговор Михаил, – Я сказал, что пью только воду. Я не говорил, что хочу пить сейчас.

– Скажите пожалуйста, – Бельф продолжал злиться на всех, – Значит, принеси мне коньяк, а этот, – он даже не посмотрел в сторону молодого человека, – пусть так посидит.

Бармен

ушел и вернулся назад с большим бокалом коньяка, сигарой и зажигалкой так быстро, словно все это было заготовлено у него заранее и стояло у Бельфа за спиной. Егор Васильевич изрядно отхлебнул и недобро взглянул на юношу:

– Продолжим. Ваша контора решила меня подставить? Все же было согласовано. И не раз! Я же рекомендовал тебя Зобину, как молодого, но опытного – понимаешь? – опытного врача, работающего в настоящее время над диссертацией. И?! Как я теперь тебя ему покажу? Как представлю? Он же резонно спросит: «Что это за тинейджер?» И будет прав! В вашем ведомстве совсем уже ослепли в собственной непогрешимости? Не видят очевидного? Это же халтура!

– Не беспокойтесь. Я сумею его убедить, – парировал Михаил, – А еще, я уверен, что Ваши рекомендации дорогого стоят.

– Что есть, то есть, – Бельф благодушно откликнулся на мелкую лесть, – Я не сомневаюсь, что, как врачу, тебе равных нет, но уж больно сопливо ты выглядишь, дорогой мой Миша! – Егор Васильевич еще раз шумно отхлебнул из бокала, задумался и постарался поглубже заглянуть в бездонные голубые глаза собеседника, – А ты ничего мне больше сказать не хочешь?

– Сказать? – молодой человек никак не изменился в лице, – Что Вы имеете ввиду?

– Не знаю. Знал бы – не спрашивал. Я еще пока не во всем разобрался. И главное, не могу понять, почему Вы решили позволить ему провести этот эксперимент? Обычно, такие персонажи заканчивают свои дни у нас, в сумасшедшем доме. А тут вдруг такое внимание. И содействие. Засуетились все. Забегали. И наши. И ваши. Хотя, при чем тут ваше ведомство? Зобин – это же абсолютно наш клиент. Мой клиент! Мне его и вести. Так, при чем тут вы? Заметь, при чем тут ты, я не спрашиваю, я понимаю – тебе выбирать не приходилось. Послали, так послали. Но контора-то твоя вездесущая куда лезет? Дело проиграно, шансов нет, компетенция не у дел, а вы все туда же! Тебе самому-то не обидно? Может, мы сейчас, тут, с тобой вдвоем, договоримся обо всем, и ты спокойно, без нервов и суеты, подашься восвояси? А? Дело-то безнадежное. Неужели ты не понимаешь, что ваши святоши тебя сливают? Может договоримся? – Бельф, казалось, кое-как, наконец, успокоился.

– Нет. Все будет так, как будет, и никак не иначе, – Михаил отгородился, явно заранее заготовленной, фразой.

– Не люблю я наивных дурачков. Не уподобляйся коим, – голос Егора Васильевича неожиданно опустился до сакрального, низкого баса, – А по сему, предлагаю еще раз подумать, может тебе есть что мне рассказать? Что-то, о чем я не знаю?

– Мне добавить нечего, – Михаил добродушно пожал плечами.

– Я так и подумал, – Егор Васильевич презрительно смерил взглядом своего собеседника. На мгновение по его лицу пробежала легкая тень сомнения. Он еще раз внимательно посмотрел в ясные очи Михаила, но не увидев в них ничего, кроме раздражающей прямоты, брезгливо отвел взгляд.

– Что-то не так? – бесстрастно поинтересовался

молодой человек.

– Ничего. Показалось. Ступай отсюда. Ты меня утомил…

Глава, в которой все только начинается

– Как?! Вы еще спите?! – за распахнутой дверью стоял ослепительно жизнерадостный Бельф: в дачном камуфляже, широкополой соломенной шляпе и парусиновых мокасинах, – Знакомьтесь! Михаил – Михаил! – артистично взмахнув рукой, представил он друг другу Зобина и молодого врача, стоявшего внизу, за спиной Егора Васильевича, на песчаной дорожке, ведущей к крыльцу.

– Извините. Сплю. Вы же ни о чем не предупредили! – покраснел Зобин. Ему стало неловко от того, что он выскочил открывать дверь в шортах и шлепанцах! Этот утренний визит и впрямь стал для него полной неожиданностью, – Извините, – Михаил Дмитриевич спустился со ступенек и протянул руку молодому человеку, – Здравствуйте. Очень приятно. Михаил.

– Взаимно, – ответил тот на рукопожатие, – А мне представляться, как я понимаю, не имеет смысла? – попытался пошутить юноша.

– Может, обойдемся без реверансов! – вмешался в обмен любезностями Егор Васильевич, – Давайте, собирайтесь. И побыстрее. А то нас машины ждут. Только, чур! Вначале – кофе! Для меня. Хвалить не стану, скажу одно – он у Вас получается!

– Куда собираться? Какие машины? – Зобин был немало обескуражен.

– Вон, – Бельф махнул рукой в сторону забора, – Мебель, матрасы, белье и видеонаблюдение. Поедем, показывайте дорогу. А то я пока даже не знаю, где эта дача находится, – За забором стояли два фургона грузовой компании. Было слышно, как переговаривались между собой сопровождавшие их грузчики.

– Однако, – огорошено протянул Зобин, поднимаясь на крыльцо, – Ваша стремительность поражает. Проходите, проходите! – он распахнул дверь шире, приглашая ранних гостей войти в дом, – Располагайтесь! Я скоро! Значит, Вам кофе? – переспросил Бельфа Михаил Дмитриевич, – а Вам? – повернулся он к молодому человеку.

– А он ничего не будет! – съязвил Егор Васильевич, злорадно глядя на Михаила.

– А мне воды. Простой, чистой воды, – неожиданно для Бельфа парировал тот.

– Просто воды? – переспросил Зобин, – Может, чаю хотите? У меня есть хороший, зеленый чай.

– Нет. Просто воды. И только. Пить очень хочется.

– Хорошо, как скажете, – Зобин убежал на кухню – хлопотать, а Бельф удостоил Михаила жестким, немигающим взглядом, – Вода, – быстро вернулся Зобин и поставил перед молодым человеком большой запотевший фужер, – прямо из холодильника.

– Почему Вы на меня так смотрите? – поднеся стакан к губам, молодой человек остановился, поймав на себе долгий, беспокойный взгляд Зобина, – Боитесь, что я не справлюсь?

– Боже, упаси! – спешно, и как бы извиняясь, возразил Михаил Дмитриевич, вскинув для убедительности правую ладонь, – Если честно, вчера, когда Егор Васильевич сказал мне о том, что Вы еще молоды, у меня возникли сомнения, но сегодня, стоило мне Вас увидеть, они куда-то улетучились! И это – неожиданно, скажу я Вам, потому что я по натуре своей человек беспокойный, сомневающийся. Но, после рукопожатия с Вами, мне вдруг стало легко. В Вас чувствуется спокойствие и уверенность. И опыт. Теперь я, почему-то, не сомневаюсь в том, что Вы справитесь.