Делирий
Шрифт:
Пока он с наслаждением пил чай с лимоном, компьютер сообщил, что пришло письмо от Вьюгина.
Крупных медицинских учреждений в Москве и области насчитывалось почти два десятка. Среди них были такие известные, как больница скорой помощи имени Склифосовского, научно-клиничекий центр отоларингологии, Бакулевский Российский научно-практический центр аудиологии, вирусологический центр
научно-исследовательского института микробиологии в Сергиевом Посаде и несколько других.
Роман невольно покачал головой. Чтобы просканировать такое
Он подготовил себе питьё — кружку клюквенного морса, чай, дольки лимона, уселся поудобнее.
Итак, с чего начнём, висв?
Первым в списке значился отоларингологический центр на улице Саляма Адиля.
Роман внимательно вгляделся в представленные фотографии зданий центра, нашёл его на карте: берег реки Москвы, территория большая, подъехать можно с нескольких сторон — с Карамышевской набережной и с улицы. Охрана стандартная, как написал Афоня, что означает: пройти на территорию может каждый, а тем более женщина.
Вперёд, висв?
Он закрыл глаза, сосредоточился на психосферном расширении, как по-научному назывался процесс вхождения в ментал, представил комплекс клиники и вошёл в состояние просветления.
На изучение негативных сосредоточений ушло почти сорок минут.
Всё-таки это была больница, люди приходили сюда лечиться, и лучевых радиаций, отражающих здоровые эмоции, в их аурах прослеживалось мало. Всё казалось, что «психолокатор» Романа нащупал то, что нужно, — место злобного намерения, куда и будет нанесён удар. Однако это были палаты с больными людьми, их насчитывалось больше сотни, и каждая была наполнена страданием, сквозь которое редко пробивались оптимистичные лучики выздоравливающих.
Роман вышел из ментала с ощущением провала, посидел с кружкой морса, потягивая вкусный напиток и обдумывая процедуру поиска носителя иной ауры — ненавистнической, которая должна была отличаться от аур пациентов.
Следующим объектом пси-сканирования он выбрал лечебно-реабилитационный центр Росздрава на Иваньковском шоссе. Отстроился от посторонних мыслей, потом от биоэнергетических шумов, производимых аурами больных. Стало легче выделять достаточно крупные «опухоли» искажённых болезнями пси-сфер и отсеивать мелкие.
Но и здесь его ждало разочарование. Никто особого «злобного» интереса к центру не проявлял. Лечилось в нём и приходило на приём к врачам большое количество людей, больше тысячи, но ни один из больных не мечтал взорвать клинику. Во всяком случае таких намерений возбуждённая пси-сфера Романа не обнаружила.
Он снова посидел «в отключке», отдыхая и прихлёбывая морс, сосредоточился на изучении медицинского центра «Целитель» в Серпухове.
Дело пошло живее. Нервная система быстро приспособилась к вхождению в процесс озарения, который представлял собой, по сути,
базе и к вселенской базе данных[7], человеческие эгрегоры весьма специфического «запаха» — больного — проявлялись призрачными облаками, стоило только представить больницу, и на сканирование «Целителя» Роман потратил всего четверть часа.
Ничего не обнаружил. Подключил себя к городскому нейрохирургическому центру на Волгоградском проспекте.
Здесь спектр аур отличался от аур больных другого «профиля». Лечились в центре люди с поражениями головного мозга, и отстраиваться от «вибрирующих странностями» психосфер было трудно. Тем не менее Роман справился с задачей, снова не обнаружил злобных потоков внимания к центру, переключился на просвечивание больницы Склифосовского.
Через полтора часа он закончил работу со списком, стал под душ, чувствуя опустошение и отвращение ко всему на свете. Неприятно было признавать самому себе, что он оказался несостоятельным, и уже начинало казаться, что он упустил из виду какую-то важную деталь, отнёсся к работе без должного тщания.
Вода смыла «грязную» энергетику.
Он тщательно вытерся махровым полотенцем, взялся за морс.
Звонить Афанасию не хотелось. Но силы нашлись, и он набрал номер полковника.
— А я хотел звонить тебе, — обрадовался Вьюгин. — Нашёл?!
— Нет.
— Никого?!
Роман промолчал.
— Вот чёрт! — огорчился Афанасий. — Не может быть! Сведения проверены, сегодня где-то может рвануть. Посмотри ещё раз, пожалуйста, потщательнее. Дело не в том, что у нас полетят погоны и головы. Если шахидка сделает своё чёрное дело, погибнут сотни людей!
— Я не гарантирую.
— Ну, будь другом! Кроме тебя, никто этого не сделает!
Усилием воли Роман утихомирил поднявшееся в душе раздражение.
— Хорошо, пощупаю.
— Век буду благодарен! — обрадовался Вьюгин. — Может, чего надо? Лично привезу.
— Ничего, жди.
Роман снова уселся в кресло, собираясь повторить сканирование уже проверенных медцентров, и в это время кто-то позвонил в дверь.
Сердце ухнуло вниз, но не от испуга: тот, кто звонил, был хорошо знаком.
Он вскочил, распахнул дверь.
На лестничной площадке стояла Юна в курточке, с большой белой сумкой в руке.
По-видимому, у него изменилось лицо, потому что глаза девушки стали огромными, вопрошающими, неуверенными и тревожными.
— Я вернулась, — проговорила она почти беззвучно. — Не могу без тебя! Если скажешь уезжай — уеду.
Он покачал головой, стремясь сохранить остатки хладнокровия и чувствуя биение её сердца — на расстоянии.
— Ты сумасшедшая! — Голос стал хрупким и ломким.
— Значит, ты меня.
— Проходи. — Он отступил в глубь прихожей.
Она шагнула через порог, оказалась совсем рядом, из руки девушки выпала сумка, и Роман больше не раздумывал.
Они целовались до тех пор, пока у Юны не кончилось дыхание.