Делл
Шрифт:
Ни единой мысли. Ни одной эмоции, кроме всепоглощающего счастья.
И улыбка на губах.
*****
Он стоял у машины и курил, ветер доносил до меня ароматный дым; я втихаря вдыхала его полной грудью.
Утро. Припаркованный у подъезда Неофар, окна собственной квартиры, бледное, пытающееся пробиться сквозь тучи солнце и прохладный ветерок, рябящий поверхность разлившихся на тротуаре луж.
Я молчала.
Нож пока еще покоился на дне сумочки - остались последние минуты владения ценным предметом. Как
В машине по дороге сюда я думала о том, чтобы использовать последний шанс – попросить Дэлла остаться, даже принудить, если потребуется. Ведь нож позволял приказывать, навязывать волю, подгибать. Думала о том, чтобы попросить его кольцо. Не насовсем, но временно, сделаться его Женщиной только для того, чтобы попробовать донести собственные чувства.
Но что-то удержало.
Как можно после такой ночи и вообще после всего, что этот человек позволил мне испытать, настаивать на чем-либо? Ведь это великое умение – оставить в душе не сожаление, а великую благодарность за подаренные моменты счастья. И если любишь, по-настоящему любишь, не подрезай крылья – любовь не выживет в клетке, отблагодари человека, оставив ему свободу решений и право выбора.
Поэтому… не надо кольца. Ведь не оно, в конце концов, важно, а та теплота в глазах, которая либо рождается между двумя, либо нет. И та просьба, что я обдумывала по дороге сюда, убьет и тепло, и ту бесценную ниточку нежности, что протянулась между мной и стоящим у машины мужчиной.
Не надо, пусть сохранится. Пусть останется со мной.
Дэлл докурил и выбросил окурок. Я какое-то время смотрела себе под ноги, затем вздохнула и потянулась к сумочке, чтобы достать нож.
*****
Он смотрел, как дрожат ее пальцы, как усилившийся ветер треплет рыжие локоны, отросшие с момента их первой встречи почти до плеч.
Как же сложно тебе быть сильной…
Справившись с замком, Меган вытащила из внутреннего кармана то, что искала, и шагнула вперед. Бледное лицо, дрожащий подбородок, но спокойствие в глазах. Уверенное спокойствие и достоинство человека, знающего, что он поступает правильно.
Такого не было в прежнем сценарии…
Несколько секунд она молча ощупывала его лицо глазами - запоминая, впитывая, лаская, – затем протянула нож.
– Возьми, пожалуйста. Спасибо, что принес его.
– Пожалуйста. – Дэлл улыбнулся, но нож брать не стал. Ждал продолжения.
Внутри появилось ощущение критичной составляющей момента. Серо-голубые глаза встретились с зеленоватыми.
Меган, видя, что от нее чего-то ждут, неуверенно посмотрела на зажатый в собственной руке предмет, и, вероятно, смутившись от собственной невежливости, добавила:
– Я очень благодарна тебе, Дэлл. За все, что ты сделал для меня. День рождения вышел поистине чудесным, я не могла желать лучшего праздника. Огромное тебе спасибо, правда.
Дэлл мысленно
Нож продолжал висеть между ними, зажатый тонкими пальцами.
– Это был не только твой праздник, Мег. Он был и моим тоже. Спасибо, что позволила быть рядом.
В ее глазах скользнула радость.
Как же красиво…
– Возьми, пожалуйста, теперь он твой.
Рука нетерпеливо качнулась - чего, мол, ждешь?
Дэлл все еще медлил.
– А разве ты больше ничего не хочешь сказать?
– Сказать?
Она растерялась. Неуловимо смутилась и притихла.
– Я мало поблагодарила, да? Прости… я на самом деле…
– Нет, ты достаточно меня поблагодарила.
– Тогда… что сказать?
Дэлл почувствовал, как против воли начинает мысленно ликовать. Что-то поменялось в этой ветке событий, что-то очень важное изменилось не только для него, но и для нее.
Где, в какой точке это произошло? И если он поменял поведение, потому что помнил прежнюю, оборвавшуюся после сцены с Баалом жизнь, то почему свое поведение изменила она?
– Неужели не хочешь ничего попросить? Ведь нож все еще в твоей руке.
Меган улыбнулась мягко и чуть грустно. Качнулась шапочка, качнулись рыжие волосы.
– Нет. Больше ничего.
На этот раз радость взметнулась вихрем – Дэлл едва не сорвался вперед, чтобы расцеловать стоящую перед ним девушку.
– Совсем ничего?
– Нет.
– Уверена?
– Да, уверена.
И тогда он взял нож - теплый, согретый ее пальцами предмет, так сильно изменивший не одну жизнь, и как только Меган приготовилась уйти, произнес:
– Тогда хочу попросить я…
Она замерла, растерянно моргнула, а после чуть нахмурилась, пытаясь понять, отчего его взгляд вдруг сделался таким серьезным и глубоким.
– Попросить? Проси… Я сделаю все, что смогу.
Готова отдать, не спрашивая… всегда такой была.
– Сделаешь?
– Сделаю, Дэлл, ты же знаешь…
В одном из окон на верхнем этаже заиграла музыка. Раздался раздраженный голос из той же квартиры, и музыка притихла. Осталось лишь едва слышное завывание ветра в пустом дворе. Качались из стороны в сторону голые ветви куста.
– Останься.
– Что?...
Одно слово, но она поняла, и от того урагана чувств, который отразился на ее лице, сделалось жарко. Приоткрывшиеся в растерянности губы, ступившая назад нога – попытка укрыться от потенциальной боли, следующей за неправильной трактовкой смысла подобных предложений. Ему было знакомо это чувство. Лучше прояснить все сразу, чтобы не осталось недомолвок.
– Я бы не хотел, чтобы ты уходила. Останься со мной.
Глядя на то, как заполнились недоверием ее глаза, он быстро добавил: