Дэлл

Мелан Вероника

– Вторую.

Пальцы второй разжались, и вторая ладонь застыла в воздухе.

– Потрогайте себя за уши.

Он потрогал.

Глазам своим не верю!

– Включите фары.

Тихий щелчок – яркий свет залил чахлую клумбу, растущие позади нее кусты и мокнущие в лужах пивные бутылки.

– Выключите фары.

Свет тут же погас, погрузив двор в непроглядную, как и прежде, сырую темноту.

– Да это же бред!!!

Водитель привычно промолчал, сложив руки обратно

на руль.

– Что же это за нож такой?!

Тишина.

Теперь мне точно казалось, что я участвую не то в розыгрыше, не то в пьесе, где все до единого актера безумны. И как меня угораздило?

Сумка лежала на коленях, внутри нее покоился злосчастный предмет, навлекший на мою голову эту странную встречу. Почему мужчина, здоровый сильный мужчина, способный запросто переломить шею любому, подчиняется моим словам?

Мозг отказывался мыслить логически. Он вообще, если честно, отказывался мыслить; руки дрожали.

Водитель молчал, я тоже; казалось, в эту минуту мы были связаны одним на двоих настроением, пребывая в прострации и слушая апатичный шум дождя.

– Вы не курите?

Думала, не ответит. Ответил.

– Редко.

– Я – почти никогда, но сейчас бы закурила. – Я вздохнула. – Знаете, у меня был плохой день. Не думала, что он мог стать еще хуже.

Сказав это, мгновенно спохватилась – вдруг ненароком обидела незнакомца? Бросила осторожный взгляд – тот не шелохнулся. Лицо, как и прежде, без тени эмоций, взгляд устремлен вдаль.

Почему он не едет домой? Неужели никто не ждет?

Во внутренний диалог тут же вступил второй голос, язвительный и жесткий:

– Он сказал, что теперь подчиняется тебе. Наверное, ждет приказа.

– Быть такого не может. На Уровнях нет рабства.

– А ты разве не проверила? Подними руки, потрогай за уши, включи свет! Включил? Включил.

Я не нашлась, что ответить самой себе. Логического объяснения происходящему не было.

– Теперь в твоем распоряжении здоровый красивый мужчина с машиной – предел девичьих мечтаний, разве нет? Порадуйся, вместо того чтобы забивать голову вопросами.

Я усилием воли приглушила мысли и постаралась унять круговорот эмоций; хуже всего, что в них действительно стала вплетаться нелогичная, почти безумная, учитывая ситуацию, радость. Почувствовав слабину, голос мгновенно вернулся.

– Может, это дар свыше? Решение всех моих проблем? Избавление от одиночества? Ведь каждому человеку должно быть дано право на счастье.

– Право на счастье через принуждение другого человека?

– А кто сказал, что ему плохо быть принужденным, если это делает девушка, и

делает аккуратно?

– Иди к черту!

Я почувствовала, что от усталости, переизбытка противоречивых эмоций и внутренних споров с самой собой дошла до точки. В поле зрения снова попала маленькая Меган, сидящая в углу пустой комнаты, положив голову на колени. Она мучилась от голода.

Нет, малыш, этой ночью нам обеим не уснуть.

И вдруг пришла мысль: Тони заплатит только завтра, но сегодня, хорошо это или плохо, ко мне в гости заехал безумец, согласившийся исполнять мои желания, так почему бы…

– Всё, кого-то понесло.

Рассудительный голос внутри меня горестно вздохнул.

– Нет, не понесло! Всего лишь одна просьба!

– С этого, наверное, у всех начиналось.

На мгновенье стало стыдно, но в этот момент желудок заурчал горестно и громко. И я, наступив на горло собственной гордости, спросила:

– Скажите, вы могли бы меня накормить?

Блондин, имени которого я до сих пор не знала, равнодушно кивнул.

Чувствуя себя прескверно от того, что все же решилась воспользоваться «бесплатным сыром», я сдавленно и быстро, боясь передумать, проговорила:

– На углу соседней улицы открыт круглосуточный магазинчик. Вы могли бы купить мне один сэндвич? Только один, больше ничего.

Звякнули ключи от машины. Мотор, который незаметно для меня затих какое-то время назад, снова завелся, вспыхнули фары.

Боже! Что я делаю! Собираюсь ехать в шикарной машине ночью до магазина, потому что выклянчила у незнакомца бутерброд! Это же начало конца… падение на дно.

Но отступать было поздно.

Мужчина переключил передачу и плавным движением повернул руль, выводя автомобиль со двора, прочь от моего дома. На разбитой дороге колеса то и дело попадали в выбоины, сиденья мягко покачивались на рессорах.

– Куда?

– Сейчас на главную дорогу, а там налево. Через два дома будет магазин, называется «Островок».

Свет витрин крохотной лавки с убогим ассортиментом, подобно маяку для полночных пешеходов, освещал темную улицу. Возможно, именно поэтому она и называлась «Островком».

Парковка на пять машин в этот час пустовала. Мы остановились прямо у входа, напротив пыльных расходящихся в стороны дверей, заклеенных рекламными проспектами; водитель заглушил мотор и посмотрел на меня.

– Есть разница, с чем сэндвич?

– Нет.

Когда он покинул салон, я судорожно сглотнула: без разницы – с колбасой, с курицей, с рыбой… лишь бы был. Картинка завернутого в бумагу хлеба, прослоенного майонезом и кусочками мяса, заставила рот наполниться слюной.