Деллин Шторм
Шрифт:
– Как назвать новую школу.
– Э-э-э? А старое название вас чем не устраивает? Школа темных уже не школа?
– Она уже не темных, – ответила Катарина.
– Здесь ведь и огневики, и водники, и я.
Она, кстати, выглядела неважно. Вряд ли вообще спала. Надо будет вечерком погулять с девчонками по окрестностям и проветриться.
– Ну что ж, господа. – Магистр мельком взглянул на какой-то свиток.
– Дир-р-ректор-р-р одобр-р-рил инициативу адептки Фейн и дал добр-р-ро на новое название для новой школы.
– Школа нищих, - хмыкнул кто-то.
– Очень оптимистично. Еще вар-р-рианты?
Народ наперебой начал предлагать «Школа Штормхолда», «Школа Спасения» и прочий бред, а я устало потерла глаза. Вот бы сейчас поваляться на травке и пожевать что-нибудь вкусненькое, прислонившись к горячей шкуре вредного дракона, который сейчас радостно досыпает в спальне.
– Было доброе утро? – улыбнулась Аннабет.
– Если бы. Кое-кто утром злобен и жесток, поэтому меня выпихнули на пары, источать черную зависть к спящим.
Подруга наклонилась ко мне и прошептала:
– Зато ты не слушала всхлипывания принцессы. Мы можем что-нибудь сделать для нее?
– Только вставить Уотерторну мозги. Это знаешь, такой Бастиан в его лучшие годы с налетом жизненного опыта и цинизма.
– Бедняжка. Что с ним не так, Делл? Как можно быть… таким?
– Не знаю. – Я вздохнула. – Мы так думали и о Бастиане. Уотерторн – довольно противоречивая фигура. Я бы сказала, что он беспринципная скотина, если бы не дружба с палачом. Но вряд ли он станет слушать наши нравоучения. В конце концов, когда все закончится, разведутся. Надо отвлечь Катарину, после пар сходим к озеру, да и вообще погуляем. Иначе у всех взорвется голова.
– Адептки Штор-р-рм и Фейн! У вас есть пр-р-редложения?
Магистр посмотрел на нас без гнева, но строго – на артефакторике запрещалось болтать, даже если шло обсуждение грядущих каникул.
– Школа грозы! – сказала Аннабет.
– Ведь директор…
Она осеклась, неуверенная, что стоит произносить вслух то, о чем все думали.
– Не надо грозы, - вырвалось у меня.
– Хватит гроз.
– А я согласна. Надо порадовать магистра Кроста, – возразила одна из девушек, я не знала ее имени, она перешла из Школы Воды. – Он спас нам жизнь.
Не думаю, что его обрадует школа в его честь. На самом деле его порадовала бы наша идеальная успеваемость, но на такие жертвы не пойдет никто. Насколько я знала Кеймана, он не был поклонником публичности. Но все эти мысли я решила оставить при себе – сам разрешил, сам виноват.
– Может тогда Школа Кеймана Кроста? – предложила Катарина.
– Частная школа, принадлежащая ему, как и это место.
– Эй, оно и Деллин тоже принадлежит! – возразила Аннабет.
– Хорошо, тогда Школа Кеймана Кроста и Деллин Шторм.
– Нет, спасибо, - фыркнула я, - мое имя уже на штормграмах написали. До сих пор расхлебываем. Мало ли кто у вас тут выпустится.
–
– Образнее… - Катарина задумалась.
– Нет, я считаю, нужно как-то намекнуть на магистра Кроста.
Народ одобрительно зашумел.
– И на это место. Оно волшебное. Безопасное. Это ведь не просто школа, это школа-убежище!
– А это место принадлежит ещё и Деллин, - снова напомнила Аннабет.
– Тогда что-то, что объединяет Деллин и магистра.
– Бастиан ди Файр! – ляпнул кто-то с задних парт.
Даже магистр посмеялся, пока я размышляла, не обидеться ли.
– Если не гроза, то что?
Катарина принялась перечислять:
– Тучи? Шторм? Ураган?
– Буря, - вдруг раздался голос откуда-то из угла.
Я так давно не слышала голос Габриэла, что даже поежилась. Он выглядел неважно, как и многие из нас. Равнодушно смотрел на все происходящее, ни с кем не общался и редко показывался в коридорах. Пожалуй, Габриэл был одним из тех, кому пришлось хуже всего. Его было жалко, а за эту жалость – стыдно. Такой, немного глупый, стыд за то, что твои близкие живы и здоровы, а его – нет.
– Назовите Школой Бури.
– Я согласна, - важно кивнула Катарина.
– Мы учимся в Высшей Школе Бури Штормхолда, друзья.
И ни у кого не возникло мысли спорить. Габриэл снова ушел в угрюмое молчание, а вот та же девушка, что ратовала за увековечивание Кроста, сказала:
– Нам нужна официальная вывеска.
– Для кого? Здесь никто не ходит.
– Нужна! Чтобы висела над главным входом, чтобы ее все видели.
– Ладно, - легко согласилась Катарина, – и кто ее сделает? У кого красивый почерк?
Я выдохнула – это точно не ко мне. Адепты замолкли, никто не хотел браться за вывеску, да и почерки у большинства, мягко говоря, были так себе. Я силилась вспомнить почерк Бастиана, но в голову почему-то лезли всякие глупости типа рельефного торса, соломенных растрепанных волос и наглой ухмылочки, так что через минуту раздумий пришлось признать, что почерк – не самая сильная сторона огненного короля. А вот у Брины, кстати, был красивый.
– О! – Я хихикнула.
– А я знаю, кто у нас специалист по каллиграфии.
Вот только специалист нас послал. Не стесняясь магистров и адептов, от души, три раза. Потом подумала и еще отдельно обозначила маршрут лично для меня. Народ заметно приуныл, хотя и вряд ли на многое рассчитывал, отправляясь прямо с утра к Яспере. Она не выспалась, была зла, замерзла и видела нас вместе с вывеской в огромном двадцатиместном гробу.
Но я твердо настроилась мстить. И, к счастью, на мою сторону неожиданно встал магистр.
– Яспер-р-ра, пр-р-рошу вас как коллегу, - улыбнулся он.
– Детям важно чувствовать себя пр-р-ричастными.