Деллин Шторм
Шрифт:
Я резко поднялась с койки и ахнула: пьяница застыл. Как будто кто-то нажал на «паузу», выключил видеоролик. А меня выключить забыл.
С шумом сглотнув, я поднялась.
– Эй! Меня кто-нибудь слышит?! Офицер! Эй!
Казалось, весь полицейский участок просто вымер. Мелькнула робкая надежда: неужели все же получилось?! Неужели Крост вспомнил Штормхолд и вытащит меня? Или с запозданием магия Акориона все же рухнула? Я почти смирилась, что останусь здесь навечно, а сейчас воспряла духом.
– Эй! Помогите мне, пожалуйста!
Послышались неторопливые шаги. На всякий случай я отошла к кушетке, потому что пришедший вполне мог быть копом или ещё кем похуже. Я бы не удивилась, выйди сейчас на свет Акорион, ведь было бы глупо с его стороны не предусмотреть возможность бессмертия для себя.
Но я совершенно точно не ожидала, что увижу маму.
– Мама?
– Голос звучал жалобно и тихо.
– Здравствуй, Таара.
Я рассмеялась. Ну да, конечно. Можно было догадаться. И когда я уже перестану называть ЭТО матерью?
– Значит, все это ты? Ты меня сюда отправила?
– Я, - со снисходительной улыбкой кивнула она. – Честно говоря, я надеялась, что ты догадаешься.
– Я думала на Акориона. Он намекал… я была уверена! Он так странно вел себя, что я даже не сомневалась!
– Всего лишь игра твоего воображения. Акорион был Дэвидом Даркхолдом, влюбленным в тебя до безумия. И уж точно не заслужил смерти от рук невесты.
– Зачем все это?
Прислушавшись к себе, я поняла, что ровным счетом ничего не чувствую. Ни обиды, ни боли, ни страха перед самой смертью, стоявшей по ту сторону решетки. Никаких эмоций, чувства к этой женщине давно выжгли без остатка.
– Ты разочаровала меня, дорогая. Ты пыталась уйти. Колебалась, когда Кросту требовалась твоя сила. Это недопустимо, ты богиня, ты – мое продолжения. Ты не имеешь права на слабости.
– Он обратил против меня всех! Обвинил в своих преступлениях!
Мама резко вскинула руку, приказывая замолчать.
– Твои взаимоотношения с братом меня не интересуют. А вот то, как ты выполняешь обязанности – очень. Ты проявила слабость, Таара, и я тебя наказала. Наглядно продемонстрировала, какую клетку могу создать для тебя. А ведь это очень мягкое наказание, моя девочка. Я всего лишь чуть изменила ваши судьбы, оставив характеры. Видишь, к чему все пришло? Такая реальность тебе нравится? О такой жизни ты мечтаешь?
– Скажи… - Я облизнула пересохшие губы.
– За что ты так ненавидишь меня? За что мучаешь? Я ведь старалась… я была хорошей дочерью. Я сделала все, как ты хотела. Мы сняли проклятие, я не ушла. Зачем ты так?
– Ты плохо усваиваешь уроки, Таара. Теперь ты видишь, к чему может привести твое непослушание. Ты выполнишь мою волю, а если нет – то я навечно запру тебя в каком-нибудь таком, - она обвела глазами камеру, – мире. Раз за разом будешь проживать одну и ту же историю, без шансов что-то изменить. И это была всего лишь демонстрация. Для реального наказания я придумаю мир пожестче. Тебе все понятно?
– Таара, я спросила, понятно ли тебе.
– Да.
– Ты вернешься в свой мир. Затем убьешь брата. Он не имеет права на жизнь, он – ошибка и не должен существовать. А затем вы с Кростом покинете смертных и займете свое место. Вы слишком человечны. Это недопустимо. Поиграли и хватит, оставьте мир смертных смертным. Вы созданы друг для друга и для Штормхолда. Тебе нужно это выучить. Ты поняла меня?
– Да.
– Прости?
– Да, мама. Я поняла.
– Вот и хорошо.
– Но у меня есть условие.
Ее брови удивленно поползли вверх, а на лице появилось выражение, которое можно было описать как «А не слишком ли ты наглая?». Но я упрямо сложила руки на груди, не собираясь играть по ее правилам бесплатно.
– И что ты хочешь?
– Ты уберешь принцесс. Уничтожишь свиту, отправишь их… я не знаю, в хаос, или на перерождение, или растворишь в магии, но Изабеллы, Лорелей и остальных не должно быть рядом со мной.
– Ты не сможешь отгораживаться от душ вечно.
– Они не просто души. Они – привязанные ко мне замученные до смерти девушки. Жаждущие мести. Знающие, как превратить меня в прежнюю Таару и что-то мне подсказывает, что тебя не устроит мое превращение. Поэтому убери их от меня, и я сделаю все, что ты скажешь.
Пауза длилась так долго, что я заскучала. Апатия мешала как следует проникнуться мамиными угрозами, я просто устала. Мне так часто угрожали, что одной больше, одной меньше, какая теперь разница?
– Хорошо, - наконец произнесла она. – Принцессы отправятся туда, куда и должны. А ты исполнишь свой долг.
– Договорились.
Улыбнувшись, мама протянула мне руку. Прутья решетки превратились в дым, а очертания тюремной камеры поплыли, исказились и вскоре исчезли. Я вложила руку в ее ладонь и, набрав в грудь воздуха, сделала шаг в пустоту.
Сердце зашлось в истерике от нескольких секунд свободного падения в неизвестность. Прежде, чем темнота поглотила и меня, я успела подумать, что злодеем этой истории может быть совсем не Акорион.
Странно, что эта мысль пришла в голову впервые.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Губ коснулись чужие. Согрели дыханием, подарили необычайно реальный и медленный поцелуй. Спустились ниже, пальцы расстегнули верхнюю пуговичку рубашки, проведя по чувствительной коже на шее.
– Бастиан, что ты делаешь?
– спросила я, не открывая глаз.
– Читал как-то сказку, что спящую красавицу разбудили поцелуем.
– А, ты читал ту версию, в которой принц нагло воспользовался ее бессознательным состоянием, а через девять месяцев девица в коме внезапно родила?