Дело № 1. Пустырь

1. Лейтенант

– Лейтенант, проходите, садитесь, – голос говорившего человека был сух и строг.

Указал рукой на ближайший к столу стул, безразлично поинтересовался:

– Как долетели?

Молодой человек в военной форме в погонах лейтенанта пограничных войск к кому обращался хозяин кабинета, на мгновение растерялся, не зная, куда деть большую спортивную сумку со своими вещами. Но сразу же взял себя в руки и спокойно оставил сумку у двери и также спокойно прошел пять метров, отделяющих двойную входную дверь до большого стола в не менее большом кабинете начальства смежной структуры, куда его так неожиданно командировали. Свое начальство вызвало лейтенанта неожиданно – под предлогом получения навыков реальной оперативной работы ему предписывалось незамедлительно, то есть сегодня же отбыть из училища и прибыть под очи начальника отдела военной контрразведки не позднее восемнадцати ноль-ноль завтрашнего дня. Как он это сделает – его проблема на то он и будущий оперативный работник и это задание часть его практической работы выпускного экзамена их очень закрытого и очень секретного училища. Но лейтенант понимал, что вся это командировка не более чем предлог избавиться от него самого – три письма в контролирующие отделы о несправедливом распределении довольства курсантам младших курсов, где он успел лишь неделю побывать куратором, спровоцировали большую проверку, из центрального аппарата управления закончившуюся по итогам разбирательства смещением руководства училища. Поговаривали, что и раньше это руководство хотели убрать – обычные внутриведомственные склоки, как и везде, но не было формального повода, а здесь

настоящие не выдуманные факты документально подтвержденные, равно как и показаниями курсантов. В общем, старое руководство отправили в отставку по выслуги лет и вновь назначенное начальство, рассудив, что в училище не нужен правдоруб, решило избавиться от лейтенанта, поместив его данные в реестр уникально одарённых специалистов. И это было чистой правдой, лейтенант действительно был уникум – и это же была его проблема, воспитанник детского дома, вовремя замеченный кем-то из вербовщиков, если и смог относительно бесконфликтно пройти одно из детских военных училищ, но в спецучреждении его талант раскрылся полностью и стал притчею во языцех. Обладая уникальной зрительной памятью, лейтенант, будучи еще курсантом, не раз доводил преподавателей до белого каления своей дотошностью в описании окружающей местности в учебных тестах на внимательность. Лейтенант мог часами излагать оттенки цветов во всем, что попадало в поле его зрения, а также их малейшие изменения, естественно происходящие в них по мере смены времени суток. Лейтенант находил подозрительным любой лишний лист, упавший с дерева под порывами ветра, и даже в обычном мусоре, что тоннами лежал на улицах любого города, умудрялся найти закономерности. А детализация в описание лиц была настолько точной, и четкой что, уже начиная с третьего курса, после двух-трех минут его доклада, приглашенные экзаменаторы обычно удивленно поглядывали на местных преподавателей, а те, как ни в чем не бывало, ставили умному курсанту высший балл. Даже в прошествии месяца лейтенант мог вспомнить лица прошедших на улице людей, дать им краткое описание и небольшой психологический портрет. Естественно лейтенант был лучшим курсантом училища, и получившим свое звание на предпоследнем курсе – рядовое практическое тестовое занятие с выходом в город неожиданно превратилось в очень реальное и не менее опасное. Какие-то ушлые ребята задумали ограбить обменный пункт валюты, но на свою беду решили это сделать в зоны ответственности лейтенанта, который должен был контролировать перемещение учебного резидента и запоминать все лица проходящие на конкретном участке. Подойдя к этому тесту со всей ответственностью, иначе лейтенант и не умел, почти, что сразу заметил странные перемещения среднего возраста группы людей. Лица парней лейтенанту были незнакомы и ранее им не виденные, и он справедливо предположил, что это какие-то смежники, привлеченные руководством училища к тесту, и поэтому посчитал их присутствие именно на этой улице, когда вот-вот должен появиться учебный резидент чрезвычайной ситуацией. Как и везде, а в особенности в военных коллективах, единоличные действия не приветствовались – таких людей презрительно называли героями и всеми правдами и неправдами старались от них избавиться. А вот коллективные поощрялись, и на это было прагматичные причины – за них можно было рассчитывать на получение дополнительного бюджетирования всего коллектива училища, ну и звания и награды личному составу тоже что-то значили. Инструктаж лейтенант получил однозначный и не двусмысленный: – «Если что… то сразу… ясно? – руководитель тестового задания был тот еще матерый диверсант, и к его словам приходилось прислушиваться. Ситуация была не критичной иначе лейтенанту в той ситуации пришлось броситься в самую гущу уличной суматохи и возможно ценой своей жизни создать нехилый такой кипеж увидев который реальный резидент должен был успеть скрыться. Не мешкая, лейтенант сообщил по рации цепочку кодовых цифр – на другом конце к словам абонента отнеслись со всей серьезностью – как бы к лейтенанту не относились, репутация его была всем известна, а также, что халтурить и искать жопкины ходы тот не станет. Секунда и около лейтенанта нарисовалась фигура руководителя теста, а на улице сразу стало как-то многолюдно: два каких-то крутыша остановились около магазина в десяти метрах от обменного пункта, закурили, и стали оживленно комментировать действия отечественной футбольной команды. Парочка длинноволосых худых и невысоких ребятишек с планшетами присела на лавочку через дорогу от обменника и сыпая компьютерной терминологией стала смеяться, – «Это особенно опасные», – глядя на них, подумал лейтенант, – «Стрелки». Кто еще появился на этой импровизированной сцене, лейтенант не увидел – руководитель тестового задания вопросительно смотрел на него, в руке он держал незажжённую сигарету. Вопроса лейтенант не услышал – видимо отвлекся, наблюдая за действиями силового прикрытия, но как ни в чем не бывало, вынул из кармана спички, и, повернувшись спиной к улице закрывая собой руководителя от ненужных глаз, дал тому прикурить. Руководитель не опуская глаз от улицы, закурил и за то время пока раскуривал сигарету, лейтенант успел разложить ему диспозицию. Благодарно кивнув, руководитель неспешно пошел в обратном направлении, лейтенант же вернулся к своему основному занятию – роль одинокого выпивохи расположившегося под деревом была ему неприятна, но в таком деле как это выбирать не приходиться. Улица к этому времени, чуть ли не трещала от стоящего в нем статического напряжения – все кто должен, здесь находится, а их прилично так прибавилось, пребывали в полной боевой готовности. И видимо чуйка одного из лихих ребят тоже неплохо работала, и, не понимая, что происходит, широко раздувая ноздри, словно стараясь что-то унюхать, постоянно крутил головой пытаясь определить причину непонятного дискомфорта. Мгновение перед атакой лейтенант заметил легко – это было его очередной особенностью замечать, что обычно не видно невооруженным и не тренированным взглядом. В прошествии еще одного мгновения все закончилось – пятеро парней надежно зафиксированные с двух сторон в спешном порядке бесчувственными кулями перемещались в тут же появившиеся и резко затормозившие два микроавтобуса. Все – операцию можно считать проваленной. Однако результаты и выводы комиссии по итогам проведенной операции устроили всех: руководство училища и операции получили денежное поощрение за удачное планирование, сопровождающим и прикрывающим группам тоже неплохо перепало в денежном и в очередном присвоении звании выражении, не забыли и о МВД, создав задним числом документ о совместной операции. В рамках де проведения антитеррористических учений, получена информация о готовящемся вооруженном налете, и после проведения консультаций с руководствами ведомств было решено подключить к операции городское управление внутренних дел. И мало кто обратил внимание ну кроме лейтенанта, конечно, что после проведения задержания руководитель учения подошел к припаркованной здесь же на улице полицейской машине. Что он там сказал полицейским лейтенант, конечно, не мог знать, но по побелевшим их лицам стало понятно, что у бывшего диверсанта появилась еще парочка «должников» – прозевать у себя под носом готовящаяся нападение на обменный пункт это не просто наказание это увольнение с должности за неслужебное соответствие.

Ну и, наконец, виновник торжества, лейтенант, то есть тогда еще курсант – дали ему внеочередное звание лейтенанта, перепрыгнув почему-то сразу через младшего, и очередную поощрительную запись в личном деле тем и ограничились.

***

Прощаться с лейтенантом ни кто не пришел: шел учебный, равно как и рабочий день и кроме дневальных и дежурных никого в здании не было, начальник же училища на прощание лишь ограничился: – «Ну, бывай лейтенант», – больше на него внимания не обращал. Только за воротами базы «Промторг … чего-то там… север-юг…» это было прикрытием училища для конспирации, к лейтенанту подошел завхоз училища – старый полковник, имеющий за плечами большой опыт работы в сопредельных странах, и сделал лейтенанту прощальный подарок – сообщив тому тет-а-тет, что обратно лейтенант сюда не вернется. Начальник училища подписал запрос из центра на выделение сотрудника на не невосполнимые потери, которые так часто бывают в горячих точках. Откуда

завхоз узнал об этом, лейтенант спрашивать не стал, уяснив еще на самых первых занятиях, что в некоторых случаях лишних вопросов задавать, не стоит.

– Береги себя и никому не верь, слушай только то, что тебе говорит интуиция, – тихо произнес старый разведчик, крепко пожимая руку лейтенанта. – Ни пуха тебе, ни пера…

Так и отбыл лейтенант к месту своей невозвратной, как он думал командировки, а на самом деле дальнейшего прохождения службы. Не знал лейтенант, что и в личном деле его стоит отметка о досрочном и успешном окончании училища с самыми высокими за последние тридцать лет училища оценками. Товарный вагон, в который тайком забрался лейтенант за не имением возможности, официально оформить билет и ехать на пассажирском поезде – поставленную задачу: уехать инкогнито, а прибыть официально лейтенант не обсуждал, а скрупулезно выполнял – общим составом утром прибыл в соседнюю область. Не вызывая к своим действиям мелкого контрабандиста никакого внимания со стороны работников железнодорожного переезда лейтенант с большой спортивной сумкой уверено прошел на пассажирский перрон и скрылся в толпе встречающих. Обходчики только усмехнулись на неожиданное появление неизвестного, но и только – начальники составов не редко грешил такими нелегальными перевозками, на что и рассчитывал лейтенант, усвоив наставления преподавателей о том, что у разведчика всегда должны быть возможные пути отхода. Вот и гуляя по окрестностям города, в увольнительные, будучи курсантом младших курсов, будущий лейтенант, наблюдал за поездами, разумно решив, что это наиболее предпочтительный транспорт и за несколько последних лет учебы досконально изучил его особенности.

С перрона лейтенант ушел не через основной его вход – жители небольшого городка в целях экономии денежных средств на такси и времени ожидания общественного транспорта протоптали несколько обходных троп, по одно из них лейтенант и вышел в город. Затем ни чем не примечательный и опрятный молодой человек с большой спортивной сумкой сел к частнику и указав направление в следующую область, затих на заднем сиденье. Таксист, среднего вида мужчина, определив в подтянутом пассажире военного, решил по внешнему молодому виду лейтенанта, что это демобилизованный, отбывающий со службы на родину, что тоже было самым обычным делом. Часам к двум дня такси въехало в один из небольших городов-спутников столицы области – там лейтенант и сошел, заплатив водителю оговоренную ранее сумму. Убедившись, что такси уехало, лейтенант сел в один из пригородных маршрутов и уже через час был в столице области. Оставшееся время лейтенант провел тихо и спокойно: купил карту города, внимательно изучил его маршруты, выбирая оптимальный путь на нужную ему улицу, затем, не спеша, пообедал, и справил свои потребности в небольшом участке лесной полосы в черте города. Туда ходило все взрослое население с близлежащих питейных заведений, и никто ни обратил внимание и не связал два разных события. В одном месте в кусты вошел молодой человек с большой спортивной сумкой, а спустя десять минут, в ста метрах дальше вышел молодой военный в форме с лейтенантскими погонами, неся в руке большую спортивную сумку.

В указанное в приказе время, лейтенант стоял на проходной специфического своим назначением учреждения и, после сверки командировочного назначения и удостоверения личности получив допуск, был сопровожден местным сотрудником в приемную адресата прибытия.

– Лейтенант, проходите, садитесь, – голос говорившего был сух и строг.

Указал рукой на ближайший к столу стул, безразлично поинтересовался:

– Как долетели?

– Товарищ э-э-э… – лейтенант, подойдя к столу, запнулся, но отрапортовал, – Прибыл в э-э-э… расположение согласно командировочному предписанию.

Фуражку лейтенант держал в руках, так что отдавать честь хозяину кабинета не понадобилось.

– Полковник Аксенов, – представился сидящий на кресле во главе стола мужчина в черном костюме. – Присаживайтесь.

– Так точно товарищ полковник, – отчеканил лейтенант, в служебном рвении поедая глазами хозяина кабинета.

Полковник, глядя на это, только усмехнулся и добродушно бросил:

– Отставить, лейтенант.

Лейтенант отставил и сел. В это время раздался зумер вызова. Полковник поднял трубку, немного послушал и приказал:

– Пусть заходит.

В дверь сразу же постучались, и после полученного разрешения в кабинет вошел мужчина с портфелем в руке.

– Здравия желаю, – произнес вошедший, затем вынул из портфеля пакт и передал его полковнику.

Полковник расписался за получение и, дождавшись, когда курьер выйдет, вскрыл его.

– «Личное дело», – догадался лейтенант, молча, разглядывая кабинет. Хотя, что его разглядывать – обычный кабинет начальника: стол, еще стол поперек первого образуя совместно большую букву «Т», стулья вокруг второго стола, возле хозяина кабинета еще небольшой стол с телефонами, и сразу за ним большой сейф. Окна плотно зашторены, но горят все светильник под потолком – в общем-то, пустой кабинет, и предназначенный только для работы.

– Видите ли, лейтенант, – вывел лейтенанта из созерцания полковник, закрывая папку личного дела. – Нам нужен человек для внедрения в одну небольшую группу и изнутри этой группы, нужно провести наблюдение за одним небольшим пустырем. Даже двух, но сросшихся в один.

Лейтенант удивился, но вида не подал, – «У них, что своих кадров нет?» – подумал он, ожидая продолжения.

– На пустыре происходят странные и непонятные физические явления – начал вводить в суть дела полковник. – И надо под непосредственным контролем специалиста по… – полковник посмотрел в какую-то бумагу, лежащую перед ним на столе и произнес, читая с него. – Квантовой механике и произвести фиксацию так сказать процессов… – глядя на непонимающее лицо лейтенанта, полковник продолжил объяснение. – Там невозможно произвести никакой фото и видео съемки, все расплывается… – полковник вновь посмотрел на листок. – Дифракция, рефракция… я в этом ни чего не понимаю. Однако как не странно радиосвязь есть. Поэтому Вы будете запоминать… – при этих словах полковник похлопал по личному делу лейтенанта и закончил. – Запоминать все происходящее и описывать это по рации нашему специалисту. Задача ясна?

– Так точно, задача ясна, – ответил лейтенант и с небольшой задержкой спросил: – А что за группа? Криминал?

– Да нет, какой криминал лейтенант, – снисходительно ответил полковник. – Так – местные пьяницы, алкаши.

2. Группа

В городе N после отставки старого руководства в связи уходом его на пенсию начались глобальные изменения. В первую очередь это коснулось условий проживания населения исторической части города. На совещаниях у нового мэра был озвучен ряд инициатив, в рамках которых были запущена компания переселения жителей с домостроя, и некоторые программы ввода в действие инфраструктуры с пополнением жилищного фонда. В результате на освобождаемых после сноса ветхого жилья площадях развернулось интенсивное строительство, которое прочем не затронуло из-за особенности их ландшафта несколько заросших лужаек образовавших большой пустырь. Местность, на которой раньше располагались хозяйственные постройки, и огороды местных жителей была сильно изрезана и изобиловала складками с перепадами высот, из-за которых и стала непригодна для промышленного строительства.

В итоге выделенные центром бюджет освоили не полностью – дома построили, дороги к ним подвели, а оставшиеся средства запланировали на дальнейшее благоустройство. Но потом. Но потом строители разъехались, а местное руководство отрапортовало вышестоящему, которое там, в центре, о завершении строительства, получив за это награды и на этом все закончилось.

Первое время часть пустыря использовался как стихийная свалка, организованная вначале строителями, а потом и с энтузиазмом подхваченная жителями новых панельных домов. После нескольких отопительных сезонов выяснения отношений между управляющими компаниями о принадлежности этих территорий, которые ни к чему не привели, на них все решительно «забили» делая вид что так и должно быть. Даже периодически проводимые субботники организованные инициативными жителями микрорайона не смогли переломить ситуацию. И пустырь, постепенно зарастая дикой растительностью, превращался в дикую смесь смешанной лесополосы и остатков человеческой хозяйственной деятельностью. Пикники, которые частенько устраивали на нем жители вблизи стоящих домов, постепенно сошли, на нет, а собачники нашли более удобные лужайки для выгула своих питомцев. И о пустыре на несколько лет забыли.