Дело беглой медсестры

Гарднер Эрл Стенли

Мангер поджал губы и взглянул на окружного прокурора. В уголках рта обозначились упрямые морщинки.

– Насколько мне известно, моя зубоврачебная карта доктора Мальдена была неполной. Я…

– Просто отвечайте на вопрос, – вдруг рассердившись, прервал Бергер. Губы доктора Мангера изобразили линию мрачного упрямства. – Так что вы знаете?

– Я уверен в одном, – сказал Мангер сердито, – о лечении зубов я знаю столько же, сколько вы, как я полагаю, знаете о законах.

Зал суда разразился смехом, так как зрители, освободившись от драматического напряжения

момента, дали волю своим эмоциям. Даже судья Телфорд, несомненно почувствовав, что Бергеру дан отпор, подождал минуту, прежде чем призвать суд к порядку и предостеречь зрителей от чрезмерной веселости.

– Я имел в виду, – сказал Бергер с холодной злобой, – что вы можете сказать о зубах тела, которое видели, если сравнить их с записями в зубоврачебной карте?

– У доктора Мальдена, когда я осматривал его в последний раз, – сказал Мангер, – были необыкновенно здоровые зубы. Всего несколько небольших пломб. Это отмечено в карте, она со мной. У тела, которое я осмотрел, было среднее число разрушенных зубов и соответственное число пломб. Следует также помнить, что тело, которое мне предъявили, подверглось сильному нагреванию. Я, как профессионал, заявляю: если полагаться только на сравнение зубов тела с моей картой, возможно допустить, что тело, которое я осмотрел, могло принадлежать доктору Мальдену. Заявляю также, вполне возможно, что это тело не принадлежит доктору Мальдену.

Поколебавшись мгновение и посовещавшись шепотом с Карлом Херли, Бергер резко бросил Мейсону:

– Проводите перекрестный допрос.

– Насколько зубы тела, которые вы осматривали, отличаются от вашей зубоврачебной карты, доктор?

– Многие зубы человека, тело которого я осматривал, подвергались лечению. Два зуба, соответствующие тем, которые я пломбировал семь лет назад, были удалены. Следовательно, о них сказать нечего. Другой отсутствующий зуб, зуб мудрости, был удален мной. Один зуб, который на моей карте значится запломбированным, был такой же, как зуб у тела, а пломба была такого же характера и на том же месте.

– Это все, что совпадает?

– Да, сэр.

– Сколько еще пломб у тела?

– Пять.

– Тогда если тело принадлежит доктору Мальдену, то с тех пор, как вы видели его в последний раз, проведено довольно большое лечение.

– Я предпочитаю не употреблять слово «большое», мистер Мейсон, если вы не против. Я стараюсь давать полные и точные показания. Я заявляю: если тело принадлежит доктору Мальдену, то тогда зубы доктора Мальдена подверглись дополнительному лечению в том объеме, о котором я упомянул, и это лечение было проведено после того, как я осматривал его в последний раз.

– Вы встречались с доктором Мальденом в обществе?

– Да, сэр. Я встречался.

– Когда?

– Я встречал его более или менее часто. Мы оба были членами одного клуба.

– Вы когда-нибудь напоминали доктору Мальдену во время этих встреч, что некоторое время назад вы лечили его зубы?

– Нет, сэр. Не считаю это профессиональным. Мой контакт с доктором Мальденом был неофициальным. Однако в моих записях числится: доктору Мальдену регулярно

посылались уведомления, что пора провести осмотр его зубов.

– Доктор Мальден когда-либо говорил вам, что он получал эти уведомления? – спросил Мейсон.

– Я возражаю, ваша честь, – вмешался Бергер, – это некомпетентный, не относящийся к делу, несущественный и неправильный перекрестный допрос.

– Я собираюсь разрешить свидетелю ответить на вопрос, – сказал судья Телфорд. – Суд заинтересован в этой стороне вопроса.

– Да, сэр. Он упоминал, – сказал свидетель.

– Какой был разговор?

– Доктор Мальден сказал мне, что он получил мои открытки и когда-нибудь зайдет, но что его зубы в прекрасном состоянии, что он как-то интересовался открытиями, относящимися к добавлению некоего химического вещества в питьевую воду с целью сохранения зубов, и что он принимал незначительное количество этого химического вещества, чтобы предотвратить кариес.

– Он когда-нибудь дал вам повод думать, что консультировался у другого зубного врача? – спросил Мейсон.

– Я возражаю против того, чтобы требовать от свидетеля делать вывод, а также против спорного и неправильного перекрестного допроса, – сказал Гамильтон Бергер.

– Я поддерживаю это возражение по вопросу, заданному в настоящем виде, на том основании, что это неправильный перекрестный допрос.

– Тогда заявлял ли он вам, что консультировался у другого врача после того, как вы лечили его в последний раз?

– Тоже возражение, – сказал Бергер.

– Возражение отклоняется.

– Нет.

Мейсон ухмыльнулся при виде расстроенного окружного прокурора.

– Это все.

– Минутку, – сказал Бергер, когда стоматолог поднялся со свидетельского места. – Возможно ли, доктор, с точки зрения сравнения зубов, сделать вывод, что тело, которое вы осмотрели, принадлежало доктору Самерфилду Мальдену?

– Возможно.

– Это все, – оборвал Бергер.

– Или вероятно? – спросил Мейсон.

– Это, – сказал Мангер, – я оставляю решать суду.

– И очень правильно, – сказал судья Телфорд, улыбнувшись.

– Больше вопросов нет, – сказал Мейсон.

– Это наше дело, – оборвал Бергер, – и если суд позволит, если мистер Мейсон хочет предложить суду освободить обвиняемую на том основании, что не было надлежащего доказательства убийства, то я хочу доказать правоту обвинения.

Мейсон сказал:

– Вы наделали так много шума в прессе по поводу того, что от вас будет выступать как основной свидетель Дарвин Керби. Почему же вы его не вызовете и…

Судья Телфорд постучал молоточком.

– Во время слушания, – сказал он, – не должно быть ни травли, ни взаимных обвинений, ни обмена выпадами между членами суда. Вы хотите внести предложение, мистер Мейсон?

– Да, хочу, ваша честь. Я предлагаю и в этот раз освободить обвиняемую из-под ареста и прекратить дело на том основании, что не было представлено достаточных доказательств, чтобы вменить обвиняемой убийство первой степени.

Бергер вскочил на ноги. Судья Телфорд предложил ему сесть.