Дело Белки
Шрифт:
– Тихо, – прошипела появившаяся ниоткуда Василиса. – Али целился в зайца.
– Я что, на него похож?
– Нет! Ты его придавил. Теперь аккуратно и медленно поворачивайся на бок, а мы схватим селезня.
Предложение Василисы мне не понравилось. Особенно настораживало то, что рядом с арбалетом наизготовку стоял Дмитрий. По сравнению с его стрелой синяк от булыжника Хана казался не такой большой неприятностью.
– Ну! Поворачивайся! – поторопила Василиса.
– Только не в меня! – успел крикнуть я и откатился в сторону.
Дальнейшие события отпечатались в моей памяти в виде ярких и весьма характерных
«Ну вот! А еще называют себя защитниками животных!» – подумал я. Однако, встав на ноги и повернувшись, не обнаружил ни тушки невинно убиенного селезня, ни раздавленного зайца. Только недоумевающая Василиса, хлопая глазами, стояла под дубом и выглядела как пятилетняя девочка, которая развернула красивый фантик, но обнаружила, что внутри нет никакой, даже самой маленькой конфетки.
– Иван! Его тут не было. Не было, – раз за разом повторяла она.
– Это следовало предположить, – ответил Дурак, разглядывая обломки сундука. – Яйцо со смертью изъяли до нас! Неспроста Кощей решился на нас напасть, а потом так спокойно вел себя на допросе. Теперь с ним придется повозиться.
Надо отдать Василисе должное, ей удалось довольно быстро взять себя в руки.
– Домой! – скомандовала она и бодро зашагала из леса. Счастливчик и узбек, как охотничьи собаки за хозяином, поспешили следом. Рядом со мной остался только заботливый Иван.
– Идти сможешь? – спросил он.
– Вроде смогу, – вздохнул я, хотя внутри все болело так, будто Костя Цзю восемь часов подряд использовал мою тушку вместо боксерской груши, после чего уступил ее сразу двум братьям Кличко.
– Это хорошо! – улыбнулся Иван. – Доберемся до дома, попросишь Серого показать тебе куллер. Синий кран – живая вода. Красный – мертвая.
– Спасибо! – поблагодарил я и, пользуясь случаем, поинтересовался: – А что, мы только хороших зверей защищаем?
– В каком смысле? – вмиг сделался серьезным Иван.
– В том, что за белку вы горой, а зайца с селезнем на куски.
– Молодец, что спросил. Если будешь носить такие вещи в себе, можешь перестать понимать, что делаешь.
Мне хотелось ответить Ивану, что я уже несколько часов совершенно не понимаю, что делаю, но я сдержался. Все-таки получить ответ на вопрос оказалось важнее.
– Этот заяц и этот селезень не были настоящими живыми существами. Так – мороки. Видишь, от них даже трупов не осталось.
– Вижу!
– То-то же. Ладно, догоняй. – Иван зашагал вперед, но вдруг остановился. – Ах, да. И это… Кольцо поверни! А то у тебя за той сосной вместо одной три тропы появятся.
– И что?
– Как всегда! Направо пойдешь – коня потеряешь! Налево – женатым будешь! А прямо – сам знаешь.
Иван чиркнул себя пальцем по горлу и поспешил вперед. Я постоял еще немного у волшебного дуба, приходя в себя и раздумывая, не отправиться ли на поиски приключений. Направо я идти не мог. Мой железный конь и так стоял потерянным на краю леса. Дорога налево была открыта. Но как человек, который уже минимум раз попробовал, что такое семейная жизнь, я считал, что этот путь даже страшнее того, на котором мне грозит неминуемая гибель. Таким образом, оставалась эта самая самоубийственная дорога прямо.
Глава пятая
Офис, или, как называли его Иван и Василиса, «дом», встретил нас в щепки разнесенной входной дверью и неприятной тревожной тишиной. Поскольку я был покрыт синяками и ссадинами, как жираф пятнами, мне удалось взобраться на пятый этаж последним. К этому времени на площадке отгремел очередной спор Василисы с Иваном. Я уже понял, что их семейные отношения давным-давно прекратились, однако прежние чувства явно не способствовали спокойствию и слаженности в совместной работе. Каждый их спор выглядел так, будто они обсуждали не то, какие действия сейчас следует предпринять, а ругались по поводу того, кто именно должен мыть посуду после званого ужина.
Вот и сейчас Василиса норовила ворваться в квартиру и перебить всех, кто встанет у них на пути. Иван же, напротив, утверждал, что в доме, скорее всего, уже никого нет. Зато перед уходом неизвестный враг мог расставить ловушки. Поэтому входить следовало осторожно, группой, и тщательно обследовать помещение за помещением. При этом сама тема спора практически мгновенно была похоронена перечислением каких-то давних событий, о которых не только я, но и Хан с Дмитрием не имели никакого понятия. Дескать, в тот раз Иван был не прав. А в тот сама Василиса ошиблась.
– Все! – наконец не выдержал Иван. – Как заместитель шефа и старший в его отсутствие приказываю: Василиса и Лев остаются на входе. Дима, отдай Льву арбалет.
– А как же я? – опешил Счастливчик, которого лишали любимого оружия.
– Подберешь по дороге что-нибудь потяжелее. Дубина в коридорах надежнее. Вы с Ханом идете со мной. Вперед!
Мне решение Ивана показалось вполне разумным. Василиса, может, и Премудрая, но даже я заметил, что вся эта история воспринималась ею чересчур эмоционально. А уж после того, как в сундуке не оказалось смерти Кощея, она и вовсе осатанела. В таком состоянии бродить по коридорам и ей самой было опасно, и любому, кто может случайно встретиться на ее пути. Сначала врежет, а потом начнет разбираться. А в том, что Василиса может врезать, сомнений не было. Уж не знаю, какая она лягушка, но в виде человека нашей «Lady in Green» попадать под руку явно не стоило. К сожалению, из меня самого сейчас боец был практически никакой. Мышцы ныли. Позвоночник скрипел. Оставалось надеяться, что хотя бы стрелу из арбалета я сумею пустить вовремя. Впрочем, его еще надо было взвести.
Пока Василиса отламывала себе кусок перил и примерялась, как им получше ударить, я поднялся на пару ступенек повыше и попытался освоить оружие Счастливчика. В конце концов мне удалось натянуть тетиву, после чего я вставил в арбалет стрелу и приготовился встретить ею любого, кто без предупреждения покажется в изуродованном дверном проеме. Ждать пришлось долго. Руки затекли, а все шорохи и скрипы, которые так естественны для полуразвалившегося выселенного дома, казались шагами приближающихся врагов. Вдруг я и в самом деле услышал, как кто-то идет к нам по скрытому сумраком коридору.