Дело Бенсона
Шрифт:
– Имеются ли какие-либо причины, мешающие вам назвать мне его имя? – хмуро спросил майор.
– Никаких… Завтра это будет знать весь город. Это капитан Ликок.
С явным недоверием майор уставился на Маркхэма.
– Невозможно! Я просто не моту поверить в это. Этот человек быв рядом со мной три года и я его отлично знаю. Я уверен, что произошла ошибка… Полиция, – торопливо прибавил он, – напала ив неправильный след.
– Это не полиция, – уточнил Маркхэм. – Это выяснил и сам в ходе расследования, и все указывает на капитана.
– Вы знаете, майор, – вмешался
– Что же тогда делал Ликок возле дома Бенсона да еще ночью? – резко спросил Маркхэм.
– Он мог петь серенады под окном Бенсона, – ответил Ванс. Прежде чем Маркхэм нашелся, что ответить, ему подали карточку.
Он взял ее, прочел, удовлетворенно улыбнулся и сказал:
– Ну сейчас мы кое-что узнаем. – Он потер руки. – Пришел Хиггинботэм, детектив, который следил за капитаном Лихоком.
Хиггинботэм оказался крепким молодым человеком с бледным лицом. Он вытянулся перед Маркхэмом и переступал с ноги на ногу, поглядывая на нас.
– Садитесь, Хиггинботэм, – приказал Маркхэм, – и докладывайте. Эти джентльмены работают вместе со мной.
– Я пристроился к этому человеку, когда он вышел из лифта, – начал Хипинботэм. – Он вошел в метро и вышел на углу Семьдесят девятой улицы и Бродвея. По Восьмидесятой улице он дошел до дома номер 94 по Риверсайд-Драйв. Не называя себя лифтеру, он вошел в лифт. Наверху он провел пару часов, в двадцать минут второго спустился вниз и сел в такси. Я последовал за ним. Он поехал по Драйв к Семьдесят второй, потом через Центральный парк к востоку от Пятьдесят девятой. Вышел на авеню А и прошел через Куинсборо-Бридж. На полпути к Блэксуэлл-Айсленду он остановился у парапета и простоял пять или шесть минут. Потом достал из кармана небольшой пакет и бросил его в реку.
– Какого размера был пакет? – быстро спросил Маркхэм. Хиггинботэм показал руками размер пакета.
– Пакет был толстый?
– Около дюйма толщиной.
Маркхэм наклонился вперед.
– В нем мот находиться автоматический кольт?
– Вполне. По размерам как раз подходит. И пакет был тяжелым, я мог судить по всплеску воды.
– Хорошо. Что еще?
– Все, сэр. Он вернулся домой и остался там.
Когда Хиггинботэм ушел, Маркхэм задумчиво покачал головой.
– Вот вам и преступный исполнитель, – сказал он. – Что вам еще нужно?
– Многое, – отозвался Ванс. Майор Бенсон был в замешательстве.
– Я не совсем понял ситуацию. Зачем ему понадобилось ехать так далеко, чтобы избавиться от пистолета?
– Я думаю, что он принес его к мисс Сент-Клер на следующий день после убийства, – заявил Маркхэм. – Вероятно, он считал опасным хранение его у себя дома.
– Может быть, он забрал его у мисс Сент-Клер еще до стрельбы?
– Я понимаю, что вы имеете в виду. (Я вспомнил прежнее утверждение майора, что мисс Сент-Клер скорее могла убить его брата, чем капитан Ликок). У меня была та же мысль. Но определенные факты сняли с нее подозрение.
– Вы, конечно, удовлетворены этим, – сказал майор с сомнением в голосе. –
Было видно, что Маркхэм тронут словами старого друга. Но инстинктивная верность долгу заставила его настаивать на своем.
– Я должен действовать согласно своим убеждениям, майор, – сказал Маркхэм твердо, но в голосе его звучала большая нежность.
Глава 15. «Пфайф – лично»
(Вторник, 18 июня, 9 часов утра)
Следующий день – четвертый день расследования – имел крайне важное значение в решении проблемы, возникшей в связи с убийством Олвина Бенсона. Ничего определенного не выяснилось, но в деле появилось несколько новых элементов, и эти элементы в конечном счете привели к виновному человеку.
Прежде чем мы расстались с Маркхэмом после нашего совместного обеда, Ванс попросил разрешения приехать в прокуратуру на следующее утро. Маркхэм, расстроенный и подавленный, согласился с просьбой Ванса, хотя, я думаю, ему очень хотелось заняться приготовлениями к аресту капитана Ликока без посторонних глаз. Было очевидно, что после доклада Хитгинботэма Маркхэм твердо решил арестовать капитана Ликока и назначить день заседания Большого жюри.
Хотя мы прибыли в прокуратуру с Вансом ровно в девять, Маркхэм был уже там. Когда мы вошли в его кабинет, он вызывал по телефону сержанта Хэса.
В этот момент Ванс сделал удивительную вещь. Он мягко подошел к Маркхэму, взял из его руки трубку и положил на место. Потом отодвинул в сторону телефонный аппарат и положил обе руки на плечи Маркхэма.
Маркхэм был слишком изумлен и потрясен, чтобы протестовать, в прежде чем он пришел в себя, Ванс заговорил тихим голосом со всей присущей ему мягкостью:
– Я не позволю вам посадить в тюрьму капитана Ликока. Для этого я и пришел к вам так рано. Я не позволю вам подписать ордер на его арест, пока я здесь. Единственная возможность для вас совершить этот акт невыразимой глупости – это вызвать сюда полицейских и силой убрать меня. И я советую вам вызвать их побольше, ибо я собираюсь устроить ям такую взбучку, что они запомнят ее на всю жизнь.
Самое невероятное, что Ванс понимал свою угрозу буквально, и Маркхэм понял ее именно так.
– Если вы вызовите своих прихвостней, – продолжал Ванс, – то через неделю вы будете посмешищем для всего города. К тому времени будет отлично известно, кто пристрелил Бенсона. А я буду популярен, как герой и мученик. Подумать только, я положил на алтарь правды и справедливости свою свободу, а окружной прокурор отказался…
В этот момент зазвонил телефон, и Ванс снял трубку.
– Не мешайте, – сказал он в трубку и тут же положил се обратно. Он отошел в сторону и, наклонив голову, стал разглядывать Маркхэма.