Дело беспокойной рыжеволосой
Шрифт:
— Правда? — радуюсь я. Боже, да я проползу по битому стеклу ради этой улыбки!
— Наши деловые контакты закончены. Все.
Я хмурюсь.
— Ты собираешься ликвидировать салоны?
Он фыркает.
— Я не такой мстительный, Анастейша. Нет, я подарю их ей. Ведь я многим ей обязан. В понедельник я поговорю со своим юристом.
Я вопросительно поднимаю брови.
— И больше никакой миссис Робинсон?
Он кривит губы в усмешке и качает головой.
— Все позади.
— Мне жаль, что ты потерял друга.
Он
— Тебе в самом деле жалко?
— Нет, — смущенно признаюсь я.
— Пошли. — Он встает и протягивает мне руку. — Поучаствуем в вечеринке, устроенной в нашу честь. Может, я даже напьюсь.
— Ты напиваешься? — спрашиваю я, беря его за руку.
— Нет. Я пьянствовал только в юности, когда был буйным подростком.
Мы спускаемся по лестнице.
— Ты что-нибудь ела? — спохватывается он.
Ой.
— Нет.
— Ну, тебе надо поесть. Судя по виду Элены и по исходившему от нее запаху, ты плеснула в нее одним из убойных коктейлей моего отца.
Он поворачивает ко мне лицо и пытается убрать с него свое веселое удивление. Не получается.
— Кристиан, я…
Он поднимает кверху ладонь.
— Не спорь, Анастейша. Если ты собираешься пить — и плескать спиртным в моих бывших, — тебе необходимо поесть. Это правило номер один. Кажется, мы уже это обсуждали после нашей первой ночи, проведенной вместе.
О да. «Хитман».
Когда мы идем по коридору, он останавливается и ласково проводит пальцами по моей щеке.
— Я долго лежал без сна и смотрел на тебя спящую, — говорит он. — Наверное, я уже любил тебя даже тогда.
О…
Он наклоняется и ласково целует меня, и тут я таю. Все напряжение последних часов постепенно уходит из моего тела.
— Поешь, — шепчет он.
— Ладно, — соглашаюсь я, потому что сейчас я готова сделать для него что угодно. Взяв меня за руку, он ведет меня на кухню, где вечеринка в полном разгаре.
— Доброй ночи, Джон, Райан.
— Еще раз поздравляем, Ана. У вас все будет хорошо. — Доктор Флинн прощается с нами. Мы вышли в вестибюль и провожаем его и Райан.
— Доброй ночи.
Кристиан закрывает дверь и качает головой. Потом смотрит на меня, и в его глазах внезапно вспыхивает восторг.
Что такое?..
— Осталась только наша семья. Кажется, мама выпила слишком много.
Грейс поет в гостиной караоке. Кейт и Миа спорят с ней на деньги.
— Ты ее осуждаешь? — Я смеюсь, стараясь сохранить между нами веселый настрой. Получается.
— Вы смеетесь надо мной, мисс Стил?
— Да.
— День получился напряженным.
— Кристиан, еще недавно каждый день, проведенный с тобой, был напряженным, — сардонически парирую я.
Он качает головой.
— Справедливое замечание, вовремя сделанное, мисс Стил. Пойдем — я хочу
Взяв меня за руку, он ведет меня через дом на кухню, где Каррик, Итан и Элиот обсуждают «Маринерс», допивают коктейли и доедают остатки угощений.
— Прогуляться решили? — с намеком интересуется Элиот, когда мы проходим через французские двери. Кристиан игнорирует его. Каррик хмурится на Элиота и с молчаливым упреком качает головой.
Мы поднимаемся по ступенькам на лужайку. Я снимаю туфли. Над заливом ярко светит месяц, отбрасывая на воду мириады оттенков серого. Вдали мерцают огни Сиэтла. В лодочном сарае горят огни, их свет кажется теплым в холодном сиянии луны.
— Кристиан, я хочу пойти завтра в церковь.
— Да?
— Я молилась, чтобы ты вернулся живым, и ты вернулся. Единственное, что я могла тогда сделать.
— Хорошо.
Мы какое-то время бродим, держась за руки, и молчим. Потом я вспоминаю одну вещь.
— Куда ты денешь мои фотографии, которые снял Хосе?
— Я подумал, что мы повесим их в новом доме.
— Ты его купил?
Он останавливается и с беспокойством говорит:
— Да. Мне показалось, что там тебе понравилось.
— Угу. Когда ты купил его?
— Вчера утром. Теперь нам надо решить, что с ним делать.
— Только не сноси его, пожалуйста. Такой милый дом. Ему требуется лишь заботливый уход.
Кристиан смотрит на меня и улыбается.
— Ладно. Я поговорю с Элиотом. Он знает хорошего архитектора, тот кое-что делал в моем доме в Аспене. Возможно, он кое-что смыслит и в реконструкции домов.
Внезапно я вспоминаю, как мы в последний раз шли через лужайку к лодочному сараю. Тогда тоже светила луна. Ой, может, именно туда мы и направляемся? Я хмыкаю.
— Что?
— Я вспомнила, как ты в прошлый раз водил меня в лодочный сарай.
Кристиан посмеивается.
— Да, это было забавно. Вообще-то…
Внезапно он останавливается и закидывает меня на плечо. Я визжу, хотя идти нам недалеко.
— Насколько мне помнится, ты очень злился.
— Анастейша, я всегда очень злюсь.
— Нет, не всегда.
Он шлепает меня по заду и останавливается перед деревянной дверью. Опускает на землю и сжимает руками мою голову.
— Верно, я больше не злюсь.
Наклонившись, он крепко целует меня. Когда поцелуй заканчивается, я еле дышу, а мое тело наполнено желанием.
Он глядит на меня, и в узкой полоске света, падающей из домика, я вижу его озабоченность. Мой озабоченный мужчина, не светлый и не темный рыцарь, а просто мужчина — красивый, не-совсем-уж-порочный мужчина, которого я люблю. Я протягиваю руку и ласкаю его лицо, запускаю пальцы в волосы, провожу ладонью по щеке, потом мой указательный палец касается его губ. Он успокаивается.