Дело было в Педженте

СССР Внутренний Предиктор

Смута второй половины ХХ века очень похожа на вышеописанную, но только с результатом с точностью до наоборот. Если опустить время Сталина, то с началом “перестройки” ведическое знахарство, желая избавиться от иноземного вмешательства в государственные дела России, по прекращении “династии” брежневых-горбачевых [109] (в переходный период с 1982 по 1989 год возрастал авторитет Бориса Ельцина), не нашло ничего более разумного, как выставить на знамя государства православное единство (по сути ввергнув народы России второй раз в истории в один и тот же “подземный ход”) и старый государственный герб, символизирующий концептуальное двоевластие. Глобальное знахарство, задумав провести народы СССР через

буржуазную демократию, христианскую по форме, и зная, что у православия (как и у марксизма) и западного христианства одно начало — библейское, решило, что дело сделано.

Но в реальной жизни получилось, что одновременно с “добровольным” признанием православной церкви в России в качестве государственной, из глубин народного бессознательного, взамен уходящему с исторической сцены ведическому знахарству, стало подниматься русское народное жречество, с концепцией общественной безопасности, а не “политической программой”, как это было при смуте XVI — XVII веков. Таким образом, в конце 80-х — начале 90-х годов в России возродилось жречество, ответственное за жизнеречение Русской цивилизации. С этого момента российскому библейскому знахарству пришел конец от его же собственного покровителя и зачинщика смуты. По существу же ведическое знахарство пало жертвой собственного идеалистического атеизма и паразитизма: нельзя победить врага, обороняясь его оружием нападения (Лебедев защищает свой живот перевернутой иконой), да к тому же уже использованным в прошлом. К началу 90-х годов в России появилась своя концептуальная власть — Внутренний Предиктор СССР, как альтернатива библейской концептуальной власти.

Исторические параллели между смутами XVI — XVII вв. и XX — XXI вв. представляют интерес для лучшего понимания хода событий в России в будущем.

В ходе подготовки к “перестройке” Глобальный Предиктор вынужден был “схватить” российское знахарство мертвой хваткой: глобальное знахарство вынуждено было пойти на гласность в России. Национальное знахарство восприняло это как “грабёж”, то есть нарушение его монополии на управленческое знание. Отсюда и первая реакция Лебедева при встрече с Суховым: “Привести сюда гарем!”.

Наиболее болтливый представитель демократической “элиты” — Станкевич, раскрыл “секрет” такой реакции ведического знахарства: “Если бы мы были сильны, нам бы не следовало разыгрывать карту гласности”. Глобальному знахарству было ясно, что без пресловутой “гласности” невозможно создать “агитпункт” рыночных реформ и собрать массовку для реализации своих целей; при этом допускалось, что гласность может опрокинуть “перестройку”, но предположить что этот процесс приведёт к крушению основ библейской концепции управления — этого не могло ему привидеться даже в кошмарном сне. Первой в “агитпункт” ринулась советская либеральная интеллигенция. Знахарство же поддержало “перестройку” в надежде получить наконец-то свой “жирный кусок” за счет народа.

Но с объявлением гласности в СССР одна из пуль Абдуллы угодила Лебедеву в живот. Знаменательно, что эту пулю он получил через икону, что может означать: внешним прикрытием российского знахарства служат ритуалы исторически сложившегося христианства. Иносказательно убийство Лебедева — начало последнего этапа обнажения и самоликвидации всех открытых и скрытых толпо-“элитарных” иерархий. Проявилось это в том, что жировавшие до “перестройки” знахарские кланы вдруг стали замечать утрату былого влияния над “своими” социальными группами. Это касается всего спектра знахарства: от научной “элиты” до глав религиозных сект. Их знания в определённой мере стали “никчёмными”, поскольку в процессе смены логики социального поведения развивая чувство меры народы обретают и различение.

В настоящее время любой гражданин в пределах границ бывшего СССР при желании может получить любую интересующую его информацию:

преград никаких не стало. С этого момента в принципе никому ничто уже объективно не мешает разобраться в тёмных местах истории, а также понять и происходящее. Поэтому личная ответственность каждого сейчас как никогда должна быть чрезвычайно высока. Такой же высокий будет и спрос с каждого за его мысли и поступки на Земле.

Учитывая однонаправленность нравственных процессов на Земле, коллективное бессознательное, сформированное людьми, которые верят непосредственно Богу, набирает информационную ёмкость, а значит и силу. Другие, в коллективном бессознательном поддерживающие библейские догмы, разрушаются и гибнут. Вместе с ними будут гибнуть и люди, поддерживающие их своими мыслями. Так было всегда, но известно это широким слоям общества становится лишь теперь. Культура человечества — плод интеллектуальной деятельности всех живущих сейчас и предыдущих поколений от начала развития человечества, поэтому ни о какой интеллектуальной собственности речи быть не может. Интеллектуальная собственность сейчас чревата катастрофой, поскольку объективную информацию о Боге и уже известных методах управления, скрывать дальше опасно.

Картина 17. Эх, взорвать бы! Гранат нет…Гранаты есть, но не той системы

Сначала на экране появляется кадр с тремя старцами, затем Сухов и выползающие за ним женщины, чихая и кашляя. Вдали — баркас у берега моря, бандиты занимающиеся погрузкой награбленного. Выбравшись первым из подземного хода, Сухов дает команду поднимающимся во весь рост женщинам:

— Ложись! Прижимайся!

Женщины ползком, чтобы не обнаружить себя, пробираются к одному из баков с металлическим трапом. Камера показывает, как по этому трапу последним на бак с пулеметом взбирается Сухов. Раздается его команда:

— За мной!

После этого зритель видит, как из подземного хода выбираются пешие бандиты, преследовавшие Сухова с женщинами. Остальные — конные во главе с Абдуллой с криками несутся со стороны таможни и рассыпаются между баками в поисках беглецов.

И в этот момент в кадре появляется пара верблюдов. Горби! Да, так на Западе ласково назвали чету Горбачевых, но так бы мы ласково назвали и верблюда, навьюченного чужими мыслями о том, как им обустроить Россию.

— Что в этом удивительного? — спросит недоумевающий читатель. — Верблюды — естественный фрагмент пустынных пейзажей Средней Азии и если во время съемок верблюд случайно попал в кадр, то с точки зрения оператора и режиссера нормально его там оставить, даже если верблюд не предусмотрен содержанием киноповести.

А содержанием киноповести верблюд, как и вся описанная выше сцена, действительно не предусмотрены, что еще раз подтверждает ранее высказанное предположение об эгрегориальном вмешательстве в матрицу развития событий в России при её переходе к новому качеству жизни. В 70-е годы, когда снимался фильм “Белое солнце пустыни”, супружеская пара Горбачевых уже существовала, но Михаил Сергеевич еще не получил в “цивилизованном” мире ласковое прозвище “Горби”, которое для народов бывшего Советского Союза стало символом разрушения государственности.

Для понимания второго смыслового ряда появление этого символа на экране — факт чрезвычайной значимости. Благодаря ему есть реальная возможность заглянуть в кухню знахарей, вплетающих во внелексических образах деструктивные элементы в матрицу развития России, что позволяет выявить негативные тенденции самой матрицы и через раскрытие содержательной стороны её символики погасить их. В киноповести ничего этого нет, зато есть диалог Сухова с Абдуллой через стенку бака, и эта сцена незначительно отличается от сцены в фильме. В фильме женщины сами обнаружили свое присутствие в баке — через чихание. А в киноповести…