Дело Черного Мага. Том 2
Шрифт:
Оставалось надеяться, что выглядел он как хорошая отбивная, преимущественно, не из-за взрыва ракеты.
Алекс поднырнул под руку напарника и, пыхтя от немалого веса Эспера, взвалил его на спину и, не долго думая, вслепую стреляя себе за спину, разбежался и вернулся в прежнее состояние.
Он вновь падал куда-то вниз, прямо в пасть голодного города, над его головой из Палм-билдинга вырывался дым и огненные языки.
Ветер гремел в ушах и…
Хотя нет – это был не ветер, а лопасти все той же вертушки.
Ментальный приказ, отданный
Возможно этот трюк, на грани возможностей магических двигателей и законов физики, не получился бы у пилота в обычном состоянии, но под действием магического приказа у того просто не оставалось никакого выбора.
Алекс, вместе с Грибовским, пролетели по полу и больно врезались спиной в тот самый ящик с надписью “Аппаратура”.
– Ай! – вскрикнул поляк и по этому вскрику Алекс и понял то, что врезались они больно и сильно, а еще то, что поляк был жив.
О’Хара все так же сидела в своем кресле. Бледная. С широко раскрытыми глазами. Растрепанной прической. В общем – в полном шоке.
Все произошедшее не заняло больше двадцати секунд, так что её можно было понять.
– Эй, Йоширо! – все еще лежа на полу, выкрикнул Алекс. – Дуй к Парку Памяти. Там нас будет ждать один важный тип.
– И откуда ты это знаешь? – так же прокричала О’Хара.
Вместо ответа, Алекс продемонстрировал разбитый экран своего не убиваемого смартфона. На нем, пусть и с трудом, но можно было различить текст смски, присланной мисс Браун.
– Надо заехать за лекарствами, – подал голос Грибовский, которого все еще придавливал телом Алекс. – а еще лучше – за бухлом.
Глава 39
Пока О’Хара забинтовывала Грибовского, смазывая при этом прямо на глазах постепенно затягивающиеся раны какой-то пахучей жижей, найденной в армейской аптечке, Дум смотрел на то, как под их бортом проплывали огни города.
Все такие же холодные, искусственные, пусть и разноцветные, но такие похожие друг на друга.
Алексу всегда нравился вид ночного Маэрс-сити.
Залитого мертвым светом, по холодным улицам которого бродили пустые жители. Лишь тела, без всякой искры души. Пьяные от наркоты и алкоголя, одурманенные своей силой и властью над тем, что раньше казалось вымышленными бреднями юных романтиков фантастов.
Они пили в дешевых кабаках; курили сигары, стоимостью в чью-то годовую зарплаты в пафосных клубах, запуская руки в штаны красоткам и красавцам, которые, утерев макияж и сняв дорогие одежды, возвращались в свои маленькие, железные клетки, мечтая сменить их на размером побольше и, желательно, из золота.
Алекс никогда не имел дома.
Того места, за которое мог бы зацепить. За которое пришлось бы драться. Которое не хотелось бы отдать.
Он был… был… как этот вертолёт — летел, пока оставался керосин и пока крутились лопасти над башкой.
Не больше.
Не
– Ты ведь знал, да? – О’Хара, судя по выражению лица, специально затянула бинт по-туже. — Знал, эсперовская задница, что он вытащит тебя?
– Полегче, дорогуша, — скривился Грибовский и приложился к фляге, которую так заботливо ему предложил Йоширо.
— Эй, эй! Грибовский-сан, ты так не налегай на дармовой нектар! — обеспокоенный голос пилота трещал в наушниках старым радио. – Ты мне еще за прошлую попойку двести кредитов должен!
А неплохо Гвардия умеет веселиться. Двести кредитов за попойку вызывает немного, но уважения.
— Не боись, потомок самураев, – поляк отсалютовал флягой. — сочтемся.
И с этими словами он снова закинулся каким-то пойлом с очень острым и резким амбре. Дум, хоть и пил все, что горело и, под настроение, трахал все, что двигалось и не имело мужских половых признаков – к такому бы даже в самые худшие свои дни не притронулся бы.
Грибовский, отвернувшись, смачно срыгнул, после чего втащил свое тело на кресло и накинул на забинтованный торс изрезанный кожаный плащ.
В нем прорех было столько, что он скорее походил на сито, чем на предмет верхнего гардероба.
— Животное, – прокоментировал О’Хара и села напротив. — Вы оба… может поэтому уже общаетесь без слов.
Алекс был слишком занят созерцанием ночного Маэрс-сити с птичьей перспективы, чтобы отвлекаться на пикировку с фейри.
Так что эта радость досталась Грибовскому в полной и единоличной мере. Запустив руку в свои красные волосы, он тяжело вздохнул.
– Да нет, Дум меня ни о чем не предупреждал.
— Тогда…
– Просто, видишь ли, дорогуша черный маг строит из себя цундере.
– - Чего? – отвлекся Алекс. – ты меня сейчас как назвал, мутант светлый? Ты смотри, у меня вроде еще патрон в стволе остался.
– Да ладно, – отмахнулся поляк. – ты что, при всей своей любви к кинематографу никогда не видел аниме?
– Тебе в рифму ответить? Так я могу.
– Ой серость-то какая… пить будешь?
– Нахрен иди со своим пойлом. И можешь этого ниндзю с собой прихватить. Вместе с домашним зверьком, – Йоширо, видимо не расслышал, так что никак не отреагировал, а вот глаза О’Хары опять сверкнули, да и её деловой прикид, который, кстати, даже не помялся, почему-то стал напоминать Думу экспонаты исторического музея. Что-то связанное с рыцарской броней. – От вас одни проблемы. Сам бы я справился без шума и пыли.
– Ага, – кивнул Грибовский. – совсем, как в тот раз, когда ты гонялся за Маской и расхреначил добрую половину Финансового района. Знаешь сколько Гвардия отвалила потом городу за это?
Алекс, вместо ответа, поправил очки. У них, кстати, погнулась дужка, что никак не радовало и без того паршивое настроение.
– Кстати, – спохватился Дум. – чтобы знать на будущее – что у вас за история с Тенью?
Еще недавно смеющийся глазами Грибовский, вдруг как-то приосанился и немного сник.