Дело Черного Мага. Том 3
Шрифт:
Черные.
Дешевый поэт сказал бы, что они чернее ночь.
Но нет.
Нихрена.
Ночь, по сравнению с этими глазами, выглядела как ясный полуденный день.
Мрак — уже ближе и горячее. Именно что горячее. Потому как даже колодец бездонной вселенной оказался бы жерлом вулкана, по сравнению с глазами Судьи.
А именно им… ей… этим… нечто и являлась старушка.
Одна из Судий Теней. А может и все они вместе взятые. Кто знает, что там происходило в правящем органе Темных. Древнем ковене, который существовал еще до того, как лже-бог разделил свет и тьму на две половины.
— Здравствуй,
— Оскорбляете, да? — скривился Дум. — я тут, если что, помер. А вы мне здравствовать предлагаете. Даже для вас, Судья, это низко.
Старушка уселась рядом и прислонила к подлокотнику палку. Пес вился около её ног, а Алекс с удивлением смотрел на лежавший у него в руках стакан с поп-корном.
Казалось бы — что в этом такого.
Но стоит напомнить, что Дум находился в посмертии. В его посмертии. И Судья не имела здесь никакой власти. Ну или — не должна была её иметь.
И только что она нарушила этот непреложный закон, продемонстрировав обратное.
— Я не помню имен тех, с кем общалась дважды, Александр, — произнесла бабушка. Достав из кармана мандаринку, она принялась её аккуратно чистить. — Мы же с встречаемся с тобой в третий раз.
— Польщен и…
— У нас мало времени. Меня не интересует тень Робина, в которой ты прячешься, мальчик. Как и в прошлый раз я хочу поговорить с Александром Думским.
Сперва ничего не происходило.
А затем, вдруг, в Алексе будто что-то щелкнуло. Он выпрямился, приосанился. Скрестил ноги и сложил пальцы домиком. Его глаза покрылись ледяной, безжизненной коркой. Как если бы в них погасили огонь жизни, сделав двумя стекляшками, беспристрастно взирающими на окружающий мир. Лицо, пусть и невероятно красивое, будто окаменело, перестав выражать хоть какие-то эмоции.
— Что вы хотели, Судья.
— Так-то лучше, Александр. Рада тебя видеть.
Глава 1
— Спешу напомнить вам, — из глотки Александра звучал спокойный, ровный, ничего не выражающий голос. — вы сами уточнили, что у нас не так много времени. Могу добавить, что у нас его почти нет. Так что я попросил бы перейти к делу.
Бабушка улыбнулась и протянула лимонную дольку своему псу. Тот обнюхал угощение и, фыркнув, немного обиженно отвернулся.
— Ты знаешь, что жив, — не спрашивала, а утверждала Судья.
— Вы пытаетесь оскорбить меня, Судья? — слегка, лишь едва заметно, изогнулась правая бровь. — Каждое утро, на протяжении почти десятилетия, я принимал настойку Тела Голема. Мой мозг может выдержать, без серьезных травм, почти девять минут без кислорода. Мышцы крепче мышц простого человека на тридцать шесть целых, четырнадцать десятых процента. Насыщенность крови выше на двадцать семь процентов. Скорость метаболизма выше почти вдвое. Все это вкупе дает мне пятнадцать минут времени.
— Все верно, юноша, — кивнула бабушка. — ты бы мог добавить еще тот факт, что будь это настоящий Ад, я бы не смогла сюда прийти.
— Я не хочу вас оскорблять, судья, — с намеком и, едва ли не издевкой, заметил Александр.
— Но, тем не менее, я могу задержать тебя здесь…
— Не можете, — перебил Думский. Если
— Минуту времени, Александр. Ты все верно рассчитал. Как, впрочем, и всегда.
Думский молча, не выражая никаких эмоций, пригласительно протянул ладонь.
— У меня есть к тебе просьба, — только и сказала Судья.
— Просьба? Вы ведь знаете, что ни один уважающий себя черный маг не работает за даром. Мы можем заключить с вами сделку, Судья. Но не забывайте, что в данном конкретном случае, мне от вас не нужно ровным счетом ничего.
— Я могу вернуть тебе твою ногу.
— Вы снова хотите меня оскорбить? — в очередной раз бровь слегка приподнялась. — пройдет месяц и я не отличу своего протеза от оригинала. А через несколько лет, мне вернут ногу и без вашей помощи. Нет, такая цена меня не устраивает.
Бабушка протянула дольку мандарина. Но на этот раз не собаке.
— Я бы могла запугать тебя тем, что…
— Могли бы, запугали бы, — снова перебил Александр, а затем кивнул на угощение. — а не предлагали мне силу. Но нет. К чужим у.е.м. у меня такое же отношение, как к грязным ногтям. Терпеть их не могу.
Судья посмотрела на собеседника. Их взгляды встретились.
Кто бы с ней не вел диалог.
Будь то Алекс Дум или Александр Думский, ни один из них не мог не ощутить той бездны тьмы, что струилась внутри телесной оболочки старушки. И это пугало.
Пугало настолько, насколько вообще страха можно уместить в простой словесный поток.
Это был ужас. Его олицетворение. Само определение и понятие.
Тень.
— Суд Теней никогда и никому не был ничего должен, Александр, — догадалась, наконец, Судья. — И уж точно он никогда не попадал в ловушку простого смертного.
— Вы пришли ко мне с просьбой, — развел руками Александр. — не я…
— Когда ты пришел, я дала тебе намек.
— Если я скажу кому-то, что весной может идти дождь, будет ли это намеком на то, что он утонет в океане из-за того, что в самолете откажет двигатель? Может и будет, но уж точно не таким, который можно посчитать за услугу.
Питбуль у ног Александра зарычал.
— Как я уже говорил, Судья, вы не можете меня запугать. Для этого у вас нет рычага. Тем более, вам нужна от меня услуга. А значит — вам нужен я.
Какое-то время они сидели молча.
— Когда в твоих руках окажется портрет юной девочки, принеси его в парк. Оставь около памятника и ухода. Суд Теней будет тебе за это должен.
Алекс снова сидел в кинотеатре один. Он смотрел на пустующее рядом с собой место. На его ноге расплывалось кровавое пятно. Его уже кусали собаки и он не мог ни с чем спутать это ощущение.