Дело Черного Мага. Том 3
Шрифт:
— Гаркус, — чуть ли не плакал мальчик. — проклятый ты пророк… только дай добраться до тебя… только дай добраться…
Использовав выуженный из воды стальной осколок стеллажа из хранилища, Алекс крутил над огнем, сделанным из очередного патрона и разнообразного горючего хлама, шашлык из мяса крысы.
Кто же знал, что слова орка о том, что мальчишка питается законными обитателями канализации, окажется правдой.
Посмотрев на часы, Дум отметил про себя, что он бродил по местным лабиринтам уже почти сутки.
За это время он успел
— Прости, Сплинтер, — просипел Алекс и, закрывал глаза, причем вовсе не от предвкушения или наслаждения, вгрызся зубами в мясо. — Гадство…
Только усилием воли он заставил себя не выплюнуть гадость обратно туда, где ей было самое место — в канализационный сток. Но, увы, еще одни сутки без пищи он не продержится.
Благо воду он фильтровал при помощи все того же пороха, Уилсона и щепотки магии. Недаром он почитывал журналы Рида, заядлого охотника. Там были советы по выживанию в дикой природе.
Удивительно насколько просто их было применить к условиям не менее дикой подземки.
Доев крысу, Алекс разворошил костерок и, глотнув из так же выуженной из хлама пластиковой чистую, но от того не менее вонючую воду, он подошел к схеме.
Это только в кино канализации действительно выглядели бескрайними лабиринтами. На деле же здесь, в самых важных узлах, имелись карты окрестностей. Так что если двигаться от одного узла к другому, то можно выбраться.
Дум же, не зная обстановки над головой, не рисковал показываться на районе раньше времени, так что двигался в сторону сброса. Никаких очистительных сооружений там не стояло, так что вся дрянь попросту смывалась в океан.
Алек, проводя пальцем по карте, лишь чудом, в последний момент, почувствовав что-то затылком, отпрыгнул в сторону.
В то место где он только что стоял врезалось копье и, с металлическим звоном, покатилось по желобу.
Прямо перед мальчиком стояло четыре троглодита.
Прямо перед Думом лежало четыре мертвеца.
— Проклятье.
Глава 42
Четыре бравых наемника, с телами созданными для сражений. Каждый из них прошел войн больше, чем о существовании которых было известно не только широкой публики, но и некоторыми государственным организациям.
И все же — их тело растерзаны. Кровь стекала по стенам, к которым несколько из вояк были прибиты будто бабочки в альбоме юного натуралиста. Бронники растерзаны и следы длинных когтей виднелись по всему коридору.
Оторванные конечности, висящие на трубах и искрящих проводах внутренности. Запах будто на скотобойне и абсолютно пустые, искаженные ужасом глаза.
Первобытным ужасом. Тем самым, что не искоренить тренировками и стычками с противником на огневом рубеже. Этот ужас порождался инстинктами. Памятью о тех временах, когда ютясь в пещерах, человек боялся ночи потому что знал, что та может принести на порог.
И именно тогда и появилась сама суть порога, дома — его особенной магии,
Так что, кто бы не сотворил это, он не был из числа нечистых, повязанных с тьмой. И, учитывая, что Алекс не ощущал ни капли покалывания на кончиках пальцев — магия тут тоже не была замешана.
Лишь едва заметный, тонкий запах серы, оставленный демоническим присутствием одержимого.
Дум выругался и, подойдя к одному из трупов, вытащил из груды плоти, в которую тот превратился, торчащий наружу магазин того же типа, что и у Уилсона Младшего.
Дернув затвор, Дум посохом открыл стальную, с закругленными углами дверь, ведущую в подсобной, переоборудованной помещение.
Небольших размеров, но достаточное, чтобы там поместилась стойка с одним единственным предметом. Стеклянный купол, эту стойку накрывавший. А еще фигура среднего роста, спрятанная в балахон.
— Тот-кого-нельзя-называть? — спросил Дум, припоминая похожую сцену из одного популярного в прошлом кино.
Фигура не пошевелилась. Но Алекс стал отчетливее ощущать привкус серы.
— Странно слышать это от темного мага.
— Стереотипы, — пожал плечами Дум, а затем резко вскинул дуло пистолета, направив его на незнакомца. — а теперь живо назови свое имя и легион, к которому ты принадлежишь, иначе я уничтожу твою оболочку.
Фигура засмеялась. Неприятно. Отрывисто. Искусственно… Как смеются социопаты.
Демоны не были социопатами… вернее — человеческие эмоции им были так же не понятны, как людям непонятен и чужд сам хаос.
— Вижу ты понял, Александр, — “злодейский злодей” специально сделал ударение на имени Дума, давая понять, что все произошедшее имеет личные мотивы. — Я долго ждал этого момента… удивительно, но оказывается — не я один. Мой компаньон предложил свою помощь и я не мог не согласиться.
— Долго ждал? — переспросил Дум, а затем выругался. Проклятые еноты видимо успели его покусать… — Слушай, ублюдок, мне плевать кто ты, какую там ты себе обиду на меня придумал — в Маэрс-сити плюнуть не куда, чтобы не попасть в человека или иное существо, которое хочет меня убить. Но, сука, ты мне отпуск испортил. И этого я простить не могу.
— Простить… прощение… удивительное слово, Александр. Наполненное таким глубоким смыслом, но столь небрежно разбрасываемое людьми по свету. Простить одно. Простить другое. А откуда берется это прощение — они не думают. Не думают, что каждый раз, кого-то прощая, отнимают частичку своей души. Она восстановиться, как восстановиться после твоего ритуала, но… Это больно, Александр. Прощать. Я не смог.
— Блять, ну серьезно? — расстроился Алекс. — Я пришел сюда подраться. Нормально. По-мужски, да простит меня феминизм. А ты стоишь и зачитываешь мне первую страницу брошюры “Злодейский Злодей для начинающих”.
Дум отмахнулся пистолетом, а затем опустил его.
— Тусуйся тогда один, а я сваливаю.
С этими словами он развернулся на пятках, а затем, так же стремительно, из-под локтя, вскинул посох. Несколько десятков печатей слились и сформировали огромную пентаграмму, сияющую магией тьмы, крови и демонов.