Дело чести

Пучков Лев Николаевич

Я на секунду отвлекся и не сразу обратил внимание на то, что в плотном скоплении ритмично взбрыкивающих тел на пятачке между столами возникла какая-то несуразица. Еще не сумев толком рассмотреть, что там происходит, я остро понял каким-то шестым чувством, что это именно ОНО…

— Сашка, смотри! — медленно прошептал я. — Чудится мне или в самом деле — ОНО?!

Джо развернулся пружиной и уставился в свое окно.

— Началось, — удовлетворенно буркнул он. — Не соврал полковник…

Толпа неритмично колыхалась где-то ближе к середине. Вот над головами взметнулось лезвие кинжала, резко опустилось… Раздался страшный крик — толпа

шарахнулась в стороны. В освободившемся пространстве сплелись в яростной борьбе несколько тел, над ними быстро замелькали дедовские кинжалы.

Гвардейцы Салаутдина сноровисто ввинтились в кучу малу, принялись растаскивать дерущихся. Какой-то шустрый гость, получив профессиональный удар в лицо, перелетел через стол, приземлился с той стороны и вдруг вскочил спустя секунду на лавку — в руках его был автомат. Сноровисто передернув затвор, гость оскалился в жуткой гримасе и дал очередь по толпе — быстро, страшно, в упор! Еще очередь — раздались крики боли и ужаса, кто-то начал медленно валиться на землю, загребая руками посуду со стола.

Из-за противоположного стола вскочили еще двое, жутко щерясь и вопя что-то нечленораздельное, открыли беглый огонь куда попало, гвардейцы шустро попадали на землю, ощетинились стволами, начали работать по взбесившимся гостям…

Спустя полминуты двор Салаутдина превратился в бойню. Кто в кого стрелял, понять было нельзя да и не пытался никто понять. Пребывающие в здравом рассудке, не отпробовавшие нашего винца давно повалились наземь и расползались кто куда, некоторые затаились на месте и с ужасом наблюдали из-под столов за происходящим. Какой-то беснующийся товарищ дорвался до ящика с боеприпасами и вел непрерывный огонь во все стороны, неприцельно лупя от бедра и ловко меняя магазины, пока его не сразила чья-то меткая очередь.

Мы с Джо при первых же выстрелах были засыпаны осколками разбитого вдребезги шальной очередью стекла и теперь затаились за подоконниками, наблюдая за крышей нашего «концлагеря». Посреди крыши методично вспыхивали букетики одиночных выстрелов — Лось работал. Как и предполагалось, ребятам во дворе было не до Лосиных изысков, хотя несколько дурных строчек трассеров по крыше все же прошлись — на войне как на войне.

Осторожно выставив ствол автомата и треть лица над подоконником, я более внимательно обозрел поле битвы. За столами для знати никого не было, если не считать двух трупов, неловко раскорячившихся на лавке. Под столами, правда, виднелись тела, но признаков жизненной активности они не проявляли. Ан нет, кто-то шевельнулся! Присмотревшись повнимательнее, я узнал Руслана — лицо нашего хозяина выражало полнейшую растерянность, граничащую с безумным страхом. Ну что ж ты, родной мой, надо было винца отпробовать, и не было бы так страшно…

Словив в прорезь прицела папаху племянника Салаутдина, я чуть опустил ствол и нажал на спусковой крючок. Шлеп! Голова Руслана как будто раскололась пополам — кровавая каша из костей и мозгов брызнула во все стороны. Внезапно два лежащих рядом с трупом Руслана тела зашевелились и быстро поползли в сторону дома. Как только они выбрались из-под стола и попали в полосу освещения, я узнал братьев Салаутдина. А-а-а, вот оно что! Так вы вовсе и не тела еще! Вы живые пока что, козлики! А что же Лось? Каким местом груши околачивает?

— Перекрытое пространство! — крикнул Джо. — Лосю не достать! Он с чердака их не видит!

— По расчету, — скомандовал я, беря на мушку ползущего

несколько сзади: передний уже выпал из моего поля зрения, остались только быстро дергающиеся ноги.

Шлеп! — ползущий сзади дернулся всем телом и мгновенно затих.

Шлеп! — ноги, ускользающие из поля моего зрения, взбрыкнули в последний раз и застыли недвижно.

Шлеп! — от верха оконного проема срикошетила дурная пуля и угодила Джо в плечо. Боевой брат, отброшенный ударом назад, на секунду затих, затем сообразил, что жив, и слезно пожаловался:

— Немного зацепило… Как кувалдой жахнуло!

Быстро ощупав рану, я убедился, что пуля надежно застряла в плече и вот так вот с ходу извлечению не подлежит. Плохо дело. Если мы в течение получаса не сумеем добраться до обещанного транспорта, где в соответствии с договором должна быть богатая аптечка, даже и не знаю, что делать. Однако пора закругляться. Половина дела сделана, осталась самая малость: живыми и невредимыми убраться из этого гостеприимного местечка.

Проскочив через прихожую, мы вывалились в окно противоположной спальни и что-то около минуты потратили на преодоление забора — рана Джо существенно тормозила перемещение.

В усадьбе Руслана царил бардак едва ли не больший, нежели на соседнем подворье, плюющемся огнем и заходившемся в предсмертных криках. Женщины дико визжали и метались с безумными взорами — их безуспешно пытались урезонить несколько гвардейцев, которые добровольно взвалили на свои плечи неблагодарное дело усмирения своих боевых подруг, рвущихся вон со двора, чтобы принять участие в непонятном и страшном действе, происходящем по соседству.

Без особых потуг просочившись в «концлагерь», мы с ходу напоролись на заждавшихся соратников — они уже давно дежурили у калитки и даже вкратце обсудили возможный вариант заброски в соседний двор вспомогательного десанта (подразумевались, естественно, Лось и Мент) на предмет выноса наших напичканных свинцом трупов.

— Больно уж богато там палили, — пояснил Лось. — В мой штабель ежесекундно долбило. Вот мы и подумали…

Пострадал Братский. Раны у него были не совсем боевые — осколками шифера вспороло плечо и голень. Тем не менее вся рубашка и правая штанина фээсбэшника пропитались кровью — нужно было экстренно оказывать медпомощь. Кратко определившись с порядком отхода, мы выскользнули за ворота Рустикова двора и, прижавшись к забору, осторожно направились к скопищу автомобилей.

Нам был необходим автомобиль, чтобы быстро покинуть село и преодолеть пару километров до условленного места. Первоначальный вариант отхода предполагал пешую прогулку, но ситуация несколько осложнилась наличием двух раненых, которые существенно снижали темп перемещения.

— Может, пристрелим их, чтоб не мучились, и уйдем налегке? — ласково пошутил Лось, сверкнув белозубой улыбкой во мраке подзаборного пространства. — А то туда небезопасно соваться — смотри…

Действительно, среди нескольких десятков машин, скопившихся возле усадьбы Салаутдина, было довольно много праздношатающихся сельчан, бестолково суетившихся и, как всегда в таких случаях, выдававших на-гора совершенно бесполезные советы относительно разрешения непредвиденного кризиса — и каждый второй имел оружие. На секунду во мне вспыхнула острая неприязнь к Лосю: я почему-то не сомневался, что, будь его воля, он непременно поступил бы именно таким образом — пристрелил бы Джо и Братского и шустро убрался восвояси.