Дело чести

Пучков Лев Николаевич

Все. Три — ноль в пользу наиболее подготовленного бойца. Ну, теперь держись, Зелимхан. Теперь мы с тобой поиграем в эти… в джюжилярики, как говаривал, бывалоче, Игорек Братский…

Глава 11

Немного отдышавшись, я прислонил начавшего натужно перхать Икрама к стене, вытащил из ножен на его поясе тесак и освободил свою многострадальную правую лодыжку. Отвязав репшнур от пояса рыжего трупа, я обмотал его (репшнур) вокруг себя, хозяйственно рассудив, что такая полезная штуковина никогда не будет лишней.

Икрама в буквальном смысле выворачивало — видимо, вода в пещере пришлась спелеологу не по нутру. Я ограбил трупы, забрав все, что может пригодиться живому

бойцу, нашел все три автомата и уселся возле спелеолога, ожидая, когда обильный обед, съеденный накануне, в полном составе покинет его желудок. Наконец этот момент наступил — отрыгивать уже было нечего. Немного порычав по инерции, спелеолог закрыл рот и принялся утробно икать, его мутные глаза начали приобретать осмысленное выражение. Связав пленнику руки куском репшнура, я рывком поставил его на ноги и погнал перед собой, тыкая в спину стволом автомата.

— Говорил мне… икх! Зелимхан, что ты… икх! — прорезался Икрам.

— Что я чрезвычайно опасен и за мной нужно ежесекундно следить? — догадался я. — Верно?

— Да… икх! икх! Так он говорил…

— Правильно говорил, — одобрил я Зелимхана. — Умнейший дядя наш Зелимхан. Вот и надо было следить, что ж вы проявили такую беспечность?

— Саперов ты… икх! Что ты их? А?

— А ты разве не видел? — удивился я. — Когда мы свернули в то проклятое ответвление, я начал тонуть, свалившись в яму, а их обоих внезапно обуяла дикая ярость. Не знаю, может, там какой-то странный пещерный газ накопился… Они как с цепи сорвались: бросились друг на друга, рыча как звери, и бились до тех пор, пока рыжий не загрыз напарника насмерть. Потом рыжий, выбившись из сил, нахлебался воды и утонул. Потом там появился ты и, вместо того чтобы помочь мне, начал палить из автомата, а после хотел придушить меня. А все проклятый газ! Странно, не правда ли?

— Газ?! Икх! Газ… — Спелеолог нехорошо покосился на меня, покачал головой и поинтересовался:

— Ну и что ты… икх! собираешься делать?

— Я пока ничего, а ты будешь разбирать завал. Тебе надо согреться после купания. Стой! — Мы приблизились к заложенному камнями ответвлению, в котором покоился заветный мешок с двумя «лимонами».

За пять минут Икрам под моим чутким руководством раскидал завал — в ходе этого полезного мероприятия спелеолог согрелся и даже вспотел, а я начал выстукивать зубами частую дробь, почувствовав, что замерз после купания и также нуждаюсь в трудотерапии. В нашем «банке» было сухо — пол пещеры сразу от входа круто забирал вверх, так что уже через пять шагов подошвы моих кроссовок начали взбивать слежавшуюся пыль.

— Деньги здесь? — тихо спросил Икрам, загадочно сверкнув глазами.

— Тут, — подтвердил я. — Выключи свой фонарь — экономить будем.

Спелеолог щелкнул тумблером, я запоздало порадовался тому, что фонари водонепроницаемые, а аккумуляторы к ним предусмотрительно упакованы в герметичную укупорку.

— На сколько хватает аккумулятора? — поинтересовался я, вновь связывая Икраму руки репшнуром.

— Они рассчитаны на шесть часов непрерывной работы, если новые, — сообщил Икрам. — Но ты их искупал. Если вода попала, могут испортиться.

— Будем надеяться, что не попала, — сказал я и, немного подумав, связал спелеологу ноги. — Если не хочешь, чтобы я связал тебе и горло, обещай, что будешь сидеть тихо, пока я буду работать, — предложил я. — Тем более, это в твоих же интересах — если ты отвлечешь меня в самый неподходящий момент, мы оба взлетим на… нет — нас в буквальном смысле расплющат в лепешку сотни тонн обвалившейся породы. Если же я оглянусь в процессе работы и не увижу тебя на месте, я могу страшно удивиться и дернуть не тот проводок — результат тот же. Ну так что?

— Я буду сидеть как мышь! — торжественно пообещал Икрам, мрачно нахмурившись, — перспектива разделить со мной столь незавидную участь его явно не вдохновляла.

— Ну и ладушки. — Я сгрузил

рядом с Икрамом оружие и экипировку, вооружился носимым комплектом сапера и, показательно перекрестившись, приступил к частичному разминированию системы.

В принципе ничего сверхсложного мне делать не пришлось. Система была до смешного незатейлива — для посвященного — и изначально предназначалась для максимально быстрой разу-комплектации. Если бы Зелимхан и его саперы (УАЕД) знали, в чем фокус, они наверняка бы от досады повырывали у себя с задницы всю растительность.

В стене были тщательно замаскированы два «провокатора»: небольшие пластиковые мины с фотореле и часовым механизмом, установленным на девяносто секунд. Обнаружить их стандартным металлодетектором невозможно: мины не содержали ни грамма железа — даже ударник взрывателя был керамический, а роль пружины играла обычная резинка. «Провокаторы» располагались на разной высоте: первый — на уровне груди, второй — чуть выше детородного органа, приспособленного в положенном месте у нормального индивида. Вся остальная система была представлена десятками пакетов пластита [16] общим весом около шестидесяти килограммов, полусотней метров ДШ, [17] парой десятков капсюлей-детонаторов и резервно-отвлекающей ПМН, [18] старой, как само саперное дело. Просто до безобразия. Принцип действия системы следующий: любопытствующий индивид наступает на ПМН, которая скоммутирована с пакетами пластита посредством ДШ, — взрыв. Второй вариант: если индивид не просто любопытствующий, а опытный сапер, он обнаруживает ПМН при помощи миноискателя и осторожно обезвреживает ее или просто аккуратно обходит мерзкую штуковину. В процессе этого индивид пересекает луч фотореле, включается часовой механизм, через девяносто секунд — взрыв. Второй «провокатор» — на всякий случай, для верности. В общем, вся соль — в хитрых «провокаторах», которые не состоят на вооружении ни в одном саперном подразделении родной армии. Очень недурственная штучка, на мой взгляд…

16

Пластит — пластичное взрывчатое вещество

17

ДШ — детонирующий шнур.

18

ПМН — противопехотная мина нажимного действия.

Воткнув щуп возле ПМН, притаившейся посреди прохода, я осторожно выключил фотореле в «провокаторах», отсоединил их от общей системы и почувствовал, что согрелся — хотя титанических усилий не прилагал. Пот капал со лба крупными градинами, мокрая одежда на спине и под мышками вдруг начала подсыхать.

— Во как! — удивился я вслух, присаживаясь на минуту у стены и восстанавливая дыхание. — Радуйся, Икрам, полдела сделано.

Спелеолог загадочно светил глазами, попадая в луч моего фонаря, не хуже мистической собаки Баскервилей в момент нападения на сэра Генри. Правда, нападать на меня Икрам пока что не собирался: он дрожал от озноба и всем своим видом выражал готовность умереть в любую минуту во благо независимости великой Ичкерии.

Передохнув, я отсоединил от ПМН отросток ДШ и быстро разобрал оставшуюся часть системы. Настал торжественный момент. Разбросав кучу камней в углу, я извлек увесистый мешок, подтащил его к Икраму и, расшнуровав клапан, представил спелеологу содержимое.

— Сколько тут? — сдавленным голосом прохрипел пленник.

— А что, Зелимхан разве тебе не сказал? — удивился я.

— Сказал, что много… Сколько — не сказал.

— Два «лимона», — небрежно бросил я. — Один тебе, один — мне. Так пойдет?