Дело диких апостолов
Шрифт:
Нертов понял, что больше не может ждать и, чуть не вскрикнув от резкой боли в ране, поднялся с кровати. С трудом он оделся в полосатую больничную пижаму, сунул в карман несколько крупных купюр, вытащенных из тумбочки
…На углу Загородного и Социалистической остановился старенький «москвич», из которого с видимым трудом выбрался пассажир — высокий парень, в полосатой застиранной пижаме и в кожаных шлепанцах с белыми инвентарными номерами на носках. Пижамная рубашка была даже не одета, как полагается, а наброшена на плечи, частично прикрывая перебинтованную грудь и правую руку пассажира.
— Может тебя проводить до дома, — несмело осведомился водитель, засовывая в карман крупную купюру, которой парень рассчитался за проезд, — а то вдруг свалишься по дороге?
Но тот лишь выдавил: «Спасибо, я сам» и, слегка пошатываясь, направился к ближайшей парадной. «Ну, смотри, как знаешь»… — запоздало произнес водитель «москвича», отправляясь в дальнейший путь.
…Неожиданно Аня
— Мэй, ты куда?.. — Не поняв толком, что происходит, воскликнула Аня и в этот миг услышала трель «Сольвейга». — Подожди, я иду…
«Внучка, не смей!»… — запоздало прогрохотало из соседней комнаты предупреждение Николая Григорьевича. Но девушка уже распахнула дверь…
«Прости… Я люблю тебя»… — сквозь розоватую пелену боли только и успел прошептать Алексей, после чего, теряя сознание, начал медленно сползать на пол, цепляясь здоровой рукой за косяк. Единственное, что он успел услышать, стремительно улетая куда-то по длинному тоннелю с манящим вдалеке ярким светом — плачущий вой большой черной собаки с рыжими подпалинами и Анино безнадежное «Не-ет!»…
«Сам дурак»!.. — Запоздало мелькнула в голове последняя мысль…
Конец