Дело длинноногих манекенщиц (Сборник)
Шрифт:
– И ты ушла?
– Заслонилась журналом, – с достоинством ответила Мэгги. – Но это была излишняя предосторожность. Она прошла совсем рядом со мной к другому открытому лотку, который стоял в двадцати шагах.
– Чтобы поглазеть на кукол?
– Откуда вы знаете? – Мэгги и не пыталась скрыть разочарование.
– С каждого второго лотка в Амстердаме продаются куклы.
– Она не только смотрела – трогала их, гладила. Старик-лоточник пытался изображать, что сердится, но разве можно сердиться на такую девушку? Она обошла вокруг лотка и вернулась на
– И ничуть не огорчалась, что кукла его не хочет. А что тем временем поделывали старуха и священник?
– Беседовали. Видимо, им было, о чем поговорить. Когда Труди вернулась, они еще немного поболтали, пастор похлопал Труди по плечу, потом поднялись, он снял шляпу, поклонился старухе, как вы ее называете, и все трое ушли.
– Идиллическая картинка. Ушли вместе?
– Нет. Он пошел в другую сторону.
– Ты не пыталась идти за кем-нибудь из них?
– Нет.
– Послушная девочка. А за тобой не следили?
– Не думаю.
– Не думаешь?
– Вместе со мной уходила целая куча людей. Человек пятьдесят-шестьдесят. Было бы глупо утверждать, что никто меня не видел. Но сюда никто за мной не шел.
– А ты, Белинда?
– Почти напротив этого маленького отеля «Париж» есть кафе. В отель входило и выходило из него множество девушек. Но только за четвертой чашкой кофе я распознала одну из тех, что были вчера вечером в церкви. Такая высокая, с каштановыми волосами, сногсшибательная, как выразились бы вы.
– Откуда ты знаешь, как бы я выразился? Вчера она была одета монахиней?
– Да.
– Как же ты могла увидеть, что у нее каштановые волосы?
– У нее родинка высоко на левой щеке.
– И черные брови? – вставила Мэгги.
– Точно, она, – откликнулась Белинда.
Я сдался. Нельзя было не верить им. Когда одна красивая девушка приглядывается к другой красивой девушке, ее глаза превращаются в мощнейшие телескопы.
– Я шла за ней до Калверстраат, – продолжала Белинда. – Тут она вошла в большой магазин. И, казалось, кружит по залу без всякой определенной цели, но это была только видимость, потому что довольно скоро она остановилась у прилавка с надписью «Сувениры – только на экспорт». Как бы нехотя оглядела полки, но я видела, что интересуется она одними куклами.
– Ну-ну, – прервал я ее. – Снова куклы. С чего ты взяла, что она интересуется именно ими?
– Просто видела, – ответила Белинда тоном человека, силящегося описать разнообразные цвета слепому от рождения. – А чуть позже стала очень внимательно разглядывать одну группу кукол, некоторое время словно сомневаясь, какую выбрать, но я знала, что никаких сомнений у нее нет… – Я благоразумно молчал. – Что-то сказала продавщице, и та записала это на листке.
– Это длилось столько времени, сколько надо для…
– Для того, чтобы записать обычный адрес. – Белинда как будто не слышала. – Потом эта девушка заплатила и ушла.
– И ты пошла за ней?
– Нет. Я тоже послушная девочка?
– Да.
– И никто за мной не шел.
– Не следил?
Белинда расхохоталась:
– Целая толпа толстых…
– Ну, хорошо, хорошо. Толпа толстых мужчин средних лет проводит кучу времени, наблюдая за тобой. А заодно – масса молодых и худых. Меня это вовсе не удивляет, – я помолчал. – Дорогие мои двойняшки, я очень люблю вас обеих.
Они переглянулись.
– Очень мило, – пробормотала Белинда.
– Только профессионально, мои дорогие, только профессионально. Должен сказать, что оба ваших доклада превосходны. Белинда, ты видела куклу, которую выбрала девушка?
– Мне платят как раз за то, что я кое-что вижу, – скромно заметила она.
Я пристально взглянул на нее, но пропустил иронию мимо ушей.
– Отлично. Это была кукла в костюме с Хейлера. Такая, как те, что мы с тобой видели в магазине.
– Откуда вы знаете?
– Мог бы ответить, что я ясновидящий. Мог бы сказать, что гений. В действительности же у меня есть доступ к некоторой информации, которого у вас нет.
– Ну так поделитесь с нами! – Это, конечно, предложила Белинда.
– Нет.
– Почему?
– Потому что в Амстердаме есть люди, которые могли бы вас схватить, запереть в укромной темной комнате и заставить говорить.
Наступила долгая пауза. Потом Белинда спросила:
– А вы бы не заговорили?
– Возможно, и заговорил бы, – признался я. – Но прежде всего им было бы нелегко упрятать меня в эту укромную комнату. – Я показал им приходную книгу. – Кто-нибудь из вас когда – либо слышал о Кастель Линден? Нет? Я тоже. Однако оказывается, что оттуда нашим приятелям Моргенштерну и Муггенталеру поставляют большую часть часов с маятниками.
– Ну и что? – спросила Мэгги.
– Понятия не имею, – солгал я. – Но может, тут есть какая-то ниточка. Попросил было Астрид, чтобы проследила происхождение некоего типа часов. Вы же знаете, что у нее была масса разнообразных знакомств, каких она вовсе не хотела. Но теперь ее нет. Так что займусь этим завтра сам.
– Мы это сделаем сегодня – возразила Белинда. – Можем поехать в этот Кастель и…
– Если вы это сделаете, то очутитесь в первом же самолете, отлетающем в Англию. У меня нет ни малейшего желания тратить время – и вытаскивать вас со дна рва, окружающего этот замок. Ясно?
– Да, – послушно ответили обе. И меня встревожило, что они вовсе не считают меня таким грозным, как должны бы.
Я собрал бумаги и встал.
– Остаток дня у вас свободен. Увидимся завтра утром.
Странное дело, их не особенно обрадовало, что столько времени – в полном их распоряжении. Мэгги поинтересовалась:
– А вы?
– Прокачусь автомобилем в деревню. Чтобы прояснилось в голове. Потом сосну. А вечером, возможно, прогуляюсь на пароходе.
– Этакое романтическое ночное плавание по каналам, – Белинда старалась говорить беззаботно, но у нее не получалось. – Вам ведь понадобится кто-то, кто бы вас охранял, а? Я тоже поеду.