Дело Габриэля Тироша
Шрифт:
«Я оставил «Хагану», – сказал Габриэль без всяких вступлений.
Эти слова прозвучали, как удар колокола, заполнивший пространство квартиры. И в нем, как не раз в этом доме, слышалось нечто, определяющее нашу дальнейшую судьбу.
Мои друзья уже было собравшиеся сесть на стулья, от этих слов застыли, как в столбняке.
«Я окончательно понял, что не смогу осуществить свои планы в рамках «Хаганы». Во всяком случае, не в то время, в которое я полагал это сделать».
После долгой паузы послышался голос Дана:
«Я заранее знал, что это случится».
Его голос был весел, в противовес угрюмому тону Габриэля и печали, охватившей всех нас. Он словно бы ощутил,
Настал мой черед прийти в себя от шока, и я сделал это по-своему, как следователь, копаясь в деталях.
«Как это случилось? Ведь вы были назначены командиром нашей роты и планировали для нас курс командиров отделений».
«Да, – сказал Габриэль, хотя видно было, что это ему неприятно, – это было моей ошибкой сообщить им о моих планах до того, что они были утверждены командованием. А оно не утвердило».
Помню, что ощущение совершённой ошибки изводило его долгое время, ибо он привык всегда добиваться своего. Я замолчал, чтобы, как говорится, не сыпать соль на раны, но он сам стал подробно рассказывать о том, что произошло.
Сразу же, как его назначили командиром роты, он обратился к командующему подразделениями «Хаганы», обороняющими Иерусалим, предложив превратить роту в ударную группу. Командующий склонялся поддержать эту идею – оставить линию обороны, выйти в поле, чтобы устроить засады и атаковать, но пояснил, что об этом должны быть осведомлены британская полиция и армия. Цель руководства, разъяснил он Габриэлю, во-первых, превратить специальные группы «Хаганы» в патрульные, носящие военную форму. Таким образом, они будут действовать на законных или хотя бы полузаконных основаниях, помогая властям подавить арабское восстание и получая от них оружие для защиты еврейского анклава. Во-вторых, Габриэль выяснил, что руководство не считает гимназистов седьмого класса созревшими для настоящих боевых действий, и все акции будут выполняться более старшими. А молодежная рота останется пока лишь для связи и работы посыльными, или, в лучшем случае, будет выполнять работу сигнальщиков в Иерусалиме и его окрестностях.
4
Тут началась дискуссия, которую попытаюсь восстановить по рассказу Габриэля.
Габриэль: Не думаю, что это наше дело – помогать британцам в подавлении арабского восстания. Наше дело показать им, что из двух сил в стране, мы более опасны, и потому они должны прийти к соглашению с нами, а не с арабами. Опасная сила это сила самостоятельная, не зависящая от желания властей, ибо сегодня, давая нам разрешение на решительные действия, завтра они могут нас арестовать. Я же предлагаю создать ударную силу в подполье, которая сможет действовать и тогда, когда власти будут против, и добиваться цели, вовсе не совпадающей с целью властей.
Командующий: Такой вариант, честно скажу, для меня – слишком политический. Я не вижу ничего плохого в том, что мы будем сражаться вместе с британцами против арабских банд, досаждающих им точно так же, как и нам.
Габриэль: Жаль, что вы не берете в счет политический аспект. Все действия врага направлены только на политическую выгоду. На это должны быть направлены и наши действия. Британцы дадут политические дивиденды не за помощь им, а, наоборот, за тот ущерб, который мы способны нанести им в том случае, если они не выполнят наши требования. Мы должны доказать, что в наших силах нанести удар по тем, которые будут нам противостоять. Сила этого удара и определит меру ответа властей на наши требования.
Командующий: Слишком
Габриэль: Британцы отнесут на наш политический счет лишь войну, которую мы вели с бандами самостоятельно, а не войну, в которой мы британцам помогали и просили легализации наших ударных групп. Когда арабское восстание кончится, власти будут помнить лишь то, что именно арабам удалось его поднять и осуществлять многие месяцы, а не нашу помощь силам Великобритании. У этой помощи нет никакой политической цены. Такая цена может быть лишь самостоятельным и дерзким действиям, которые докажут, что в наших силах вести войны, захотят ли этого власти, или не захотят. Группы, действующие в горах Иерусалима, ни в коем случае не должны быть легализованы, а, наоборот, глубже уйти в подполье и выходить оттуда с одной целью: бить по бандам, вести операции, которые покажут всем возможности еврейского подполья нанести урон, привести в смятение врага, заставить его по-иному отнестись к силе этого подполья.
Комендант: Какие операции?
Габриэль: Ну, к примеру, каково ваше мнение об oneрации по захвату муфтия?
Командующий: Захвату муфтия?
Габриэль: Да. Этот гадючий выродок отравил ядом всю страну. Так почему не размозжить ему голову или взять заложником? Или взорвать здание арабского исполнительного Совета со всеми его лидерами? Или уничтожить особенно фанатичных лидеров, один за другим, согласно списку?
Командующий: Но это же террор.
Габриэль: Это слово еще не записано в словарь «Хаганы», но именно оно приносит политические дивиденды, а не слово «сдержанность»! Я против убийств без разбора случайных людей, но террор, направленный на виновников, приносит огромную политическую выгоду. Каждый, призывающий к резне евреев, должен испытывать страх, что за это заплатит жизнью. Пока мы не посеем этот страх, мы ничего не достигнем в этой стране. Мы можем, к примеру, взорвать редакцию газеты «А-Дипаа», все время подстрекающее к убийству евреев.
Командующий: И все это ты хочешь возложить на семнадцатилетних – восемнадцатилетних ребят?
Габриэль: Да! И они это сделают с гораздо большим желанием, чем то, что вы на них возлагаете сейчас. Вы должны знать, что семнадцатилетние в силах сделать гораздо больше, чем раскладывать яйца в коробки с едой, патрулировать по границам города и передавать сигналы с помощью гелиографа. Вы просто не знаете, на что способна эта молодежь, которая готова жертвовать собой больше, чем взрослые, ибо еще не знакома со смертью и не боится ее. Несколько сотен юношей, подготовленных к ударным действиям, в силах принести честь и уважение еврейскому подполью.
Командующий: Боюсь, что пути наши расходятся. Если ты будешь настаивать на своих планах, мне останется лишь снять тебя с командования ротой, а, может, вообще, с любой командирской должности. Ты должен понять, что организация несет имя «Хагана» – «Оборона», и не является террористической атакующей организацией. Я не разбираюсь в политике. Ее я оставляю нашим лидерам, и пока они придерживаются определенной линии, я должен вести себя соответственно ей. Кто этого не принимает, должен сделать соответственные выводы. Я же должен сделать эти выводы в отношении тебя.