Дело Гэлтона
Шрифт:
— Почему?
— Смертельно боялся, что они опять отправят меня в Огайо и поместят в исправительную школу. Так делали с ребятами, которые бежали из приюта. Кроме того, наш директор меня не любил.
— Директор приюта?
— Да. Его фамилия — мистер Мерривезер.
— А как назывался приют?
— Кристал-Спрингс. Около Кливленда. Они не называют его приютом. Они называют его просто домом. Но это не делает его больше похожим на дом.
— Вы сказали, что вас туда определила мать?
— Да,
— Вы помните мать?
— Конечно. Особенно хорошо помню ее лицо. Она была очень худенькой и бледной. С голубыми глазами. Думаю, она была больна. Сильно кашляла. Голос у нее был хриплый, очень низкий и мягкий. Я помню ее последние слова: «Имя твоего отца — Джон Браун, а родился ты в Калифорнии». Я тогда не знал, что такое Калифорния и где это находится. Но все запомнил. Поэтому и приехал сюда. — Казалось, в голосе слышались отзвуки всей его прежней жизни.
Но его волнение не произвело впечатления на Сейбла.
— Где она сказала вам все это?
— В кабинете директора, когда меня там оставила. Она обещала вернуться за мной, но не вернулась. Я не знаю, что с ней произошло.
— Но вы помните ее слова, хотя вам было всего четыре года.
— Я был умным для своего возраста, — сказал он уверенно. — Я умный и не стесняюсь этого. И это сослужило мне хорошую службу, когда я пытался поступить в школу в Энн-Арбор.
— А почему вы выбрали Энн-Арбор?
— Я слышал, что там можно получить хорошее образование. Учителя в детском доме были тупыми невеждами. А мне хотелось получить хорошее образование. Мистер Линдси проверял мои способности и решил, что мне нужно учиться, хотя у меня и нет документов. Он здорово боролся, чтобы меня приняли в школу. А потом ему пришлось бороться с работниками социального страхования. Они хотели вернуть меня в детдом или найти мне приемных родителей. Мистер Линдси убедил их, что его дом не хуже, чем любой другой, хотя у него и не было жены. Он был вдовцом.
— Вероятно, он был хороший человек?
— Это был прекрасный человек. Я-то знаю. Прожил с ним четыре года. Я топил печь, подстригал траву на лужайке, все делал по дому, чтобы как-то отплатить ему за то, что живу у него и он меня кормит. Но хлеб и крыша над головой — это не все, что он мне дал. Когда я пришел к нему, я был маленьким бродягой. Он сделал из меня порядочного человека.
Джон замолчал. Он смотрел мимо нас куда-то вдаль, за тысячи миль отсюда. Потом посмотрел на меня.
— Я не имел права говорить вам сегодня, что у меня никогда не было отца. Гейбл Линдси был моим отцом.
— Я бы хотел с ним встретиться.
— Чтобы проверить, правду ли я говорю?
— Не обязательно. Не принимайте все это так близко к сердцу, Джон. Как сказал мистер Сейбл, в
— Слишком поздно для того, чтобы узнать что-либо от мистера Линдси. Он умер позапрошлой зимой. До самого последнего дня он думал обо мне. И оставил мне достаточно денег, чтобы я мог закончить университет.
— А сколько он вам оставил? — спросил Сейбл.
— Две тысячи долларов. У меня еще немного осталось.
— От чего он умер?
— Воспаление легких. Он умер в университетской больнице в Энн-Арбор. Я был с ним, когда он умирал. Вы можете это проверить. Следующий вопрос?
Он был молод и раним. И его ирония не могла скрыть его истинных чувств. И я подумал, что, если он притворяется, ему не нужны деньги Гэлтонов. Он сможет заработать как актер.
— А почему вы приехали сюда, в Луна-Бэй? — спросил Сейбл. — Это могло быть просто совпадение.
— Кто сказал, что это совпадение? — Под тяжестью допроса молодой человек начал терять уверенность. — Я имел право приехать сюда. Я здесь родился.
— Так ли это?
— Вы только что видели мое свидетельство о рождении.
— А как вы получили его?
— Я написал в Сакраменто, сообщил им дату своего рождения, и они смогли сказать, где я родился.
— А почему такой внезапный интерес к тому, где вы родились?
— Здесь нет ничего внезапного. Спросите любого сироту, и он скажет вам, как это для него важно. Единственно, что было внезапного во всем этом, так это внезапно пришедшая мысль написать в Сакраменто. Раньше это не приходило мне в голову.
— А откуда вы знаете дату своего рождения?
— Моя мать, вероятно, сообщила об этом работникам приюта. Они всегда дарили мне подарки 2 декабря. — Он косо улыбнулся. — Зимнее нижнее белье.
Сейбл тоже улыбнулся. Он помахал рукой перед лицом, как бы стараясь развеять атмосферу, царившую в комнате.
— Вы удовлетворены, Арчер?
— Пока да. У нас у всех сегодня был тяжелый день. Давайте отложим наше решение до завтра.
— Не могу. У меня важная встреча завтра в десять утра. Кроме того, я еще должен поговорить с судьей. — Он повернулся к парню: — Вы водите машину?
— У меня нет машины, но водить умею.
— Вы не отвезли бы меня в Санта-Терезу? Сейчас.
— И там остаться?
— Да, если получится. А я думаю, что получится. Ваша бабушка будет рада вас видеть.
— Но мистер Тэрнел рассчитывает на меня. Я должен работать на заправочной станции.
— Он может найти себе другого парня, — сказал я. — Советую вам поехать, Джон. Предстоят большие перемены в вашей жизни. И это только начало.
— Даю вам десять минут на сборы, — сказал Сейбл.