Дело Гронского
Шрифт:
— Доберёмся до лазарета, там сделают лучше, — пообещала она, но Уваров лишь отмахнулся.
— Если мы ещё доберёмся туда! Линия обороны прорвана. Слышите? Наши ребята бьются уже на территории ремесленного района. Нам остаётся только ударить врагам в спину и попытаться оттянуть неизбежное.
— Может, уйдём? — заколебался Мадьяров.
— Некуда нам уходить, кругом враги, — отрезал Кеша. — И потом, неужели мы оставим всё, ради чего боролись?
— Идём до конца! — поддержал я друга.
Пленным связали руки и заперли в одном из повреждённых гаражей, а
Кеша оказался прав, нашу линию оборону прорвали, и теперь враги пробились в ремесленный район. Но так было везде. Со стороны района, удерживаемого отрядом Аверина, мы давно не слышали ни звука. Выходит, они тоже отступили, а мы оказались в тылу врага? Когда я поделился своими наблюдениями, друзья единогласно решили ударить в спину врагам. Даже Мадьяров, который колебался до последнего, согласился с нами.
Минут через десять мы добрались до расколотых каменных плит, через которые проникли в ремесленный район и попали в самый разгар боя. Ушкуйники и каторжники пытались приступом взять строительную базу, стоящую на самом краю района, но, судя по усеявшим землю телам, получалось у них плохо.
Немного присмотревшись, мы увидели знакомые лица. Оба Аверина стояли плечом к плечу и отбивали атаки врагов. Отец Петра призывал энергетические щиты, а его сын создавал иллюзии, которые мешали врагам подступиться.
— Отличная работа, сын! — похвалил Аверин-старший. — Когда очередной ушкуйник отшатнулся от возникшей из воздуха иллюзии.
Посреди гущи сражения был и сам цесаревич. Михаил создавал непробиваемые куполы, которые защищали наших бойцов от пуль. А если такой купол вырастал вокруг врага, ему оставалось только безвольно садиться на землю и надеяться, что у цесаревича иссякнут силы. Мало кто решался атаковать Михаила, ведь все понимали, что он из императорской семьи, а желающих обагрить руки в кровь престолонаследника не нашлось. Если я верно понимаю, расчет ставился на то, чтобы арестовать цесаревича и выдать его Владиславу, а уж как с ним поступит родной дядя, это их семейное дело.
Из-за многочисленных куполов число нападавших таяло на глазах, но долго так продолжаться не могло. Силы были явно неравны, и наших прижимали к стене.
— За императора Михаила! — прокричал Кеша, вскинув пистолет. — В атаку!
— Арктическая академия! Ура! — закричал я и рухнул на землю, скрываясь за кочкой земли от выстрелов. Через пару секунд к земле припали и остальные. Если в ближнем бою пистолеты были ни к чему, то на расстоянии пары десятков метров «Туры» оказались смертельным оружием.
Воспользовавшись суматохой, мы стреляли в спины врагам и наделали шума. Нас было всего шесть человек, но противнику казалось, что на помощь подоспела целая рота. Оказавшись зажатыми в клещи, многие бросились наутёк, и лишь самые отчаянные продолжали отбиваться. Ещё пара минут, и последний противник пал.
— Победа! — доносилось вокруг, и десятки выстрелов огласили округу, только теперь стреляли в воздух.
Уцелевших
Шилова рыдала над крошечным телом Клювика. Тела Судилина и троих талантов лежали неподвижно с закрытыми глазами и скрещенными руками на груди, а выжившие ребята сгрудились на развалинах второй линии укреплений и перевязывали раны тем, кто нуждался в помощи. Аксёнов, Рыбакова, Некрасов… Казалось, все ребята мгновенно повзрослели за этот день. Вот вернёмся мы в академию, и чему мне их учить? Они в своей жизни и так видели куда больше, чем предлагает курс развития таланта на базе академии. Да ладно, некоторые за всю свою жизнь не видят таких испытаний, которые ребятам пришлось пережить за последнюю неделю.
— Арсений Игоревич, мы выстояли! — произнёс Лёня, щурясь от боли, потому как сейчас Настя зашивала ему рану на ноге.
В небе послышался гул, и мы невольно задрали головы вверх.
— Это не летяги, — пробормотал Аксёнов. — У летяг не такие мощные двигатели…
— Самолёты! — закричал Кеша, который первым заметил приближение авиации.
Настроение в тот же час поникло. Все прекрасно понимали, что бой со свежими силами врага мы не выдержим.
— Успокойтесь, — произнёс Аверин-старший. — Мы заранее побеспокоились об этом. Посадочная полоса в Архангельске перекопана, а поблизости нет ни одного места, где такой крупной махине можно было бы сесть.
— А если они на парашютах спустятся? — заволновался Уваров.
— Не та конструкция самолёта, — покачал головой Аксёнов. — Посмотрите, это ведь пассажирский самолёт, рассчитанный на три сотни человек! Повертится сейчас немного и пойдёт искать другое место для посадки, а ближе всего только Мурманск или Санкт-Петербург. На маленьких посадочных полосах, где могут приземлиться одномоторные самолёты, ему не сесть.
— Выходит, всё-таки победа? — обрадовался Лёня.
— Нам нужно в Москву! — твёрдо произнёс Михаил. — Битву с людьми Владислава мы выиграли, теперь есть возможность затеряться и нанести ему неожиданный визит.
— Вы думаете, мы сможем пробиться через его гвардию? — удивился Уваров. — Наверняка он скрывается во дворце и не выходит на публику.
— Скоро он выйдёт, у него просто нет другого выхода, — ответил цесаревич. — Через три дня в Москве состоится торжественная инаугурация, и к этому времени нам нужно быть там.
Глава 13
В Москву!
Добраться из Архангельска до Москвы за три дня? Это даже звучит немыслимо, что уже говорить о том, чтобы воплотить это в реальности? Дороги перекрыты, на железнодорожных станциях нас будут ждать, а самолётом улететь из Архангельска никуда не получится. Разве что плыть на корабле до Питера, но не по кругу, а через Беломорско-Балтийский канал. Вот только это самое настоящее безумие, ведь угодить в западню там проще простого.