Дело Гронского
Шрифт:
Вот так новость! Конечно, я этому был рад, вот только быть ректором академии — не совсем то, на что я рассчитывал. Я никогда не претендовал на место Гронского или Остроумовой. Мне было достаточно того, что академия развивается, а у руля стоит человек, который знает свою работу. Я же был полным профаном в этой области и рассчитывал восстановить академию с другой целью.
— Что-то не так? — удивился Михаил, заметив замешательство на моём лице.
— Ваше Высочество, я благодарен за оказанную мне честь и доверие, но позвольте отказаться от этого предложения. Ректор должен быть организатором
— Разумно, — согласился Михаил. — Мне довелось видеть в деле ваших студентов, поэтому охотно верю, что вы справитесь с этой задачей. Должность декана также требует опыта, поэтому я подготовлю приказ о прямом назначении на должность. Но кого мне тогда поставить ректором?
— У меня есть кандидатура. Поверьте, этот человек вас устроит.
— Арсений, отец не зря благоволил тебе и академии, — произнёс Михаил совсем иным тоном. — У него было предсказание, что ты сыграешь большую роль в будущем империи и его сына. Так оно и вышло! Надеюсь, ты ещё не раз выручишь всех нас.
Так вот почему меня тогда не выперли из академии, и почему император благосклонно относился к любым проблемам Арктической академии! В этом была замешана не только политика, но и предсказание.
— Это всё? — поинтересовался император.
— Ваше императорское высочество, есть ещё одно дело. Фёдор Никитский сполна искупил свою вину и помогал общему делу. Можно ли его реабилитировать и вернуть дворянский титул? То же самое я хотел попросить в отношении Вершининых и других обитателей развалин поместья Серафимовых. Пусть они сделали меньше, чем Фёдор и готовы были присягнуть Владиславу, но приняли нас и помогли в тот момент, когда помощь нужна была нам больше всего.
— Я помню обо всех, кто протягивал мне руку помощи, — кивнул Михаил. — В поместье Серафимовых уже послали людей, чтобы помочь жителям убежища. Что касается Никитского, я выполню эту просьбу без проблем, он кровью заслужил прощение. Это всё?
— Кажется, да, — честно признался я.
— Поразительно! — ухмыльнулся император. — Никто из вас не попросил никаких благ для себя. А ведь вы многое потеряли в этой борьбе и заслуживаете награды. Хорошо, я выберу благодарность на своё усмотрение.
Мы с Ариной решили дождаться остальных, прежде чем покинуть дворец.
— Арс, академию восстановят! — закричал Кеша, выйдя от императора. — Мы снова в деле!
— Я знаю, — ухмыльнулся я, понимая, что Уваров радуется этому не меньше меня. — А что ты просил у императора?
— Ну, раз академию всё равно откроют, я попросил оборудование для лаборатории, а ещё грант на восстановление научной станции в Дальних Зеленцах. Работы будет — непочатый край!
Сразу из дворца мы отправились на вокзал и купили билеты до Мурманска. Я, Трофимов, Арина и Кеша. Наумова решила погостить у родителей, Аксёнов тоже решил навестить семью и воссоединиться
Увы, но ближайший поезд на Мурманск шёл только завтра, поэтому нам пришлось снимать номер в гостинице и ночевать в столице. Несмотря на установление порядка на улицах, выходить на прогулку мы не решились, а после ужина собрались в гостиной, чтобы посмотреть новости.
— Оставь-ка! — произнёс Трофимов, когда Кеша листал передачи по телевизору. На экране как раз был репортаж из Мурманска. — Сделай громче!
Уваров прибавил звука и отложил пульт в сторону, а мы уставились на экран.
— После инаугурации Его императорского высочества Михаила шведская сторона отказалась выводить свой военный контингент из Санкт-Петербурга и Мурманска. На помощь потрёпанным в боях с силами сопротивления солдатам экспедиционного корпуса выдвинулся Второй королевский флот Швеции в составе шестнадцати кораблей. Однако до Мурманска корабли не добрались. Шведский флот был встречен кораблями Северного морского флота у острова Торос, где и произошло сражение. С нашей стороны потеряны четыре эсминца и два патрульных катера. Шведский флот потерял одиннадцать кораблей. Остальные суда получили сильные повреждения и вышли из боя. На данный момент известно, что они находятся в шведских территориальных водах и направляются на ремонт.
— Так им! — воскликнул Кеша. — Нужно было добивать, чтобы неповадно было к нам соваться!
В отличие от Уварова, Арина воспринимала эту новость с тревогой.
— Как думаете, чем закончится?
— Ничем, — отмахнулся Трофимов. — Шведы здорово получили в этом бою. Не забывайте, что мы тоже потрепали их и в Мурманске, и в Архангельске. Скорее всего, запросят коридор, чтобы вывести остатки экспедиционного корпуса в обмен на гарантии ненападения. Сейчас шведы недостаточно сильны, чтобы бодаться с нами в одиночку. Без помощи Великобритании, Нидерландов и Дании они обречены на поражение, а другие страны вряд ли отважатся ввязываться в эту стычку.
— Будем надеяться, что всё обойдётся малой кровью, — согласилась Арина и взяла меня за руку. Я понимал, что она волнуется. После всего, что нам пришлось пережить, повторения не хотелось никому. К тому же, все мы понимали, что масштаб битвы в Архангельске был ещё малой частью того, что может разразиться в случае крупномасштабных боевых действий.
Этой ночью я впервые за много недель спал спокойно. Усталость, недосып и пережитые волнения давали о себе знать. А поздним утром меня разбудил звонок телефона. Я открыл глаза, выбрался из объятий Арины и потянулся за телефоном.
— Арс, это твоя работа? — прокричал в трубку Аверин вместо приветствия.
— Смотря о чём ты, — пробормотал я в трубку сонным голосом.
— Его Высочество Михаил Павлович лично звонил мне с просьбой возглавить Арктическую академию. По его словам, мою кандидатуру порекомендовали со словами, что я, как блестящий организатор, лучше всех справлюсь с обязанностями ректора.
— А разве я соврал?
— Значит, это всё-таки был ты! — выпалил Пётр. — Почему-то я так и подумал.
— И ты согласился?