Дело инспектора МакГроува
Шрифт:
– Что не мешало ему снова пускаться во все тяжкие, – подхватил МакГроув. – Среди присутствующих есть пострадавшие от его шуток?
– Почти все, – блондин нахмурился. – Я не исключение.
– Поподробнее, пожалуйста, – сказал инспектор.
Молодой человек сжал губы.
– Лучше расскажите сами, – мягко посоветовал МакГроув. – Мы ведь все равно узнаем.
После паузы блондин коротко взглянул на полицейского и тут же опустил глаза, словно увидел под ногами что-то безумно интересное.
– Курт подговорил своего знакомого актера позвонить Ненси, моей невесте, представившись антрепренером бродвейского театра. Якобы он увидел
– А фотографии?
– Их прислали мне. Такой же конверт получила и Ненси. Она была раздавлена и унижена происшедшим. Стыд жег ее. Она собралась и уехала из города. Я не знаю, где она сейчас.
– Как вы догадались, что тут замешан Джонсон?
– Он сам об этом сказал.
– То есть?
– Напомнил разговор, в котором я посетовал, что не могу поручиться за крепость наших с Ненси отношений, что вот если бы существовал некий тест… В общем, Курт якобы хотел как лучше.
– Вы поверили?
– У меня не было доказательств его злого умысла.
– Но подозрения на сей счет были?
Молодой человек кивнул.
– И все-таки вы продолжали с ним встречаться…
– От случая к случаю.
МакГроув достал сигару, повертел ее в пальцах и сунул обратно в карман.
– Мистер Смит, когда вы оставили Джонсона у костра, он не выказывал признаков беспокойства, нервозности?
– Нет. Мы поговорили о побеге Стива Козловски из тюрьмы Мидл-сити, а потом я спустился к озеру. Вы не знаете, этого маньяка еще не поймали? Это верно, что он оставляет на месте преступления выложенные полукругом стреляные гильзы, ну, вроде как визитную карточку? Правда, что именно из-за этого он получил кличку Стрелок? Говорят, он бродит где-то в этих местах.
– Говорят… – неопределенно протянул МакГроув. – Спасибо.
Блондин отошел. Его место занял субтильный юноша в очках и с длинными сальными волосами, назвавшийся Джимом Деррелом. С ним инспектор повел себя достаточно бесцеремонно, сразу спросив, не является ли собеседник еще одной жертвой злой фантазии Курта Джонсона. Выяснилось, что не далее как месяц назад юноша познакомился с очаровательной девушкой, влюбился без памяти, а она на поверку оказалась проституткой, выполнявшей необычный, но денежный заказ: ей было предложено соблазнить паренька, на которого ей укажут, уложить его в постель, а потом выдать правду о себе. Как позже объяснил Джонсон, затеявший эту интригу, он хотел развеять розовые грезы приятеля, наглядно продемонстрировав, что от женщин можно ждать чего угодно, что все они по сути своей гулящие девки и разница между ними лишь в цене, которую они требуют за свои услуги, и обертке, то есть в наличии стильной одежды, квартиры, машины, обеспеченных родителей или отсутствия всего этого.
– Жестокий урок, – сказал инспектор, выслушав рассказ юноши. – Вы не обиделись на Джонсона?
– На что же тут обижаться? – печально произнес Деррел. – Он прав. В этом мире нет места мечтателям.
Следующим собеседником старшего инспектора Джека МакГроува стала несовершеннолетняя Глория Дарк. О покойном она отзывалась восторженно, наверное, потому, что не успела пострадать от его шуточек. Как свидетель она интереса не представляла, чего нельзя было
– Мы купались. Жарко, а вода такая теплая… Кричали, даже пели. Потом из леса вышел Брет, разделся и прыгнул в воду. Сказал, что мясо скоро будет готово, Курт позовет нас. Пару раз окунувшись, Брет выбрался на берег и выключил магнитофон: он не любит тяжелый рок, говорит, от него барабанные перепонки лопаются. Поставил что-то душещипательное… Тут-то мы и услышали хлопок, но не обратили на него внимания, а это был выстрел… Курт все не звал и не звал нас, вот мы и пошли… А он лежит…
Терпеливо выслушав брюнетку, МакГроув поблагодарил ее, после чего посмотрел на сержанта Сноупса, взглядом приказав тому быть настороже. Сержант наклонил голову, давая понять, что понял приказ и как бы невзначай положил руку на кобуру.
Наконец-то раскурив сигару, инспектор пошел к дому, размышляя о том, куда мог деться пистолет, из которого застрелили Джонсона. Остановившись у костра, МакГроув поворошил угли носком ботинка и увидел то, что ожидал увидеть. Теперь он точно знал, кто убийца.
Так что же увидел инспектор МакГроув?
История третья
Графоман
Джерри Ларкин дружил с Джеком МакГроувом с детства. Они жили в соседних домах, и до поры их связывало поразительное единство интересов: бейсбол, марки и книжки про сыщиков. Когда пришло время вступать во взрослую жизнь, их пути разошлись. МакГроув стал полицейским, Ларкин занялся книжным бизнесом. Тем не менее, они сохранили теплые товарищеские отношения и раз в месяц вместе завтракали в любимом кафе «Три петушка». И неизменно Джерри заводил разговор о том, чтобы инспектор стал консультантом его фирмы, ибо специализировалось издательство на детективах. Сегодняшняя встреча не стала исключением.
– Мне их в жизни хватает, – фыркнул инспектор.
– Ага, понимаю, – точно китайский болванчик, закивал издатель. – Жизнь всякой выдумки странней, как говаривал классик. Да только отчего-то так получается, Джек, что дела, которыми ты занимаешься, все какие-то невыразительные, серые, убогие, без огонька. Пьяные драки, поножовщина, кто-то кого-то избил с пьяных глаз, кто-то кого-то пришил ненароком… К примеру, твое последнее расследование. Железнодорожника из ремонтной бригады центрального депо Мидл-сити придавило колесной парой. Ты доказал, что его напарник специально ослабил цепь подъемника… И ради чего все эти ухищрения? Чтобы занять место старшего по смене. Какая проза! Потому я и утверждаю, что истинную прозу бытия создает воображение писателя, а уж никак не будни с их неприглядностью и тоской. Они забудутся, а книги останутся, и по ним грядущие поколения будут судить о дне сегодняшнем.
– Не обольщайся, – ухмыльнулся инспектор, – творения твоих борзописцев не переживут и года. И слава Богу! Иначе поколения, о которых ты толкуешь, будут иметь весьма превратное представление о своем прошлом.
– Насмехаешься? – насупился Ларкин, отодвигая тарелку.
МакГроув раскурил сигару.
– Когда ты начинаешь изъясняться слишком красиво, Джерри, меня так и подмывает щелкнуть тебя по носу.
– На сей раз тебе это не удалось.
– Неужто ты раскопал настоящий талант? Что, какой-нибудь непризнанный гений?