Дело командующего Балтийским флотом А. М. Щастного
Шрифт:
Пункт 1 – риторический вопрос: «против кого должна быть направлена сила флота» и два подпункта:
против финляндцев, но они на воде не противники, и против немцев, но они «поддерживают советскую власть, и мы и так в руках у немцев».
Второй и др. пункты рисуют невозможность оставаться для наморси на посту. К этим причинам он относит «домогательства разложению флота», а именно деятельность главного комиссара Флеровского, разрушение системы управления флотом в виде пресловутых «бесспорных выборов комиссаров», такую же разлагающую деятельность, по-видимому, правительства, стремящегося «парализовать настроение флота».
Пункт третий посвящен указаниям на личные интриги против наморси, заставляющие
Пункт четвертый характеризует невозможность работы при той системе подчинения наморси Морской коллегии, которая установлена и каковая является фактической узурпацией власти со стороны безграмотных людей.
Пункт пятый указывает как на причину, заставляющую Наморси уйти, на давление из политических целей на его технические распоряжения, вроде требования удалить из Петрограда Минную дивизию.
Пункт шестой указывает на нежелание его, Щастного, вводить в обман сослуживцев и товарищей и, наконец, пункт седьмой указывает как на причину ухода на аморальное и безучастное отношение правительства к жертвам террора финляндских контрреволюционеров, в частности к судьбе расстрелянного комиссара Жемчужина и др.
Показаниями Блохина устанавливается, что такой метод агитации против советской власти применялся наморси и ранее (лист 106).
На основании всего вышеизложенного, ввиду того, что всем произведенным следствием и добытыми во время его производства данными представляется уста[но]-вленным, что бывший начальник морских сил Щастный, вступив 30 марта в исполнение обязанностей наморси Балтийского флота на место устраненного Развозова и поставив себе заведомой целью использовать тяжелое международное и политическое положение Советской республики для захвата вооруженной силы флота путем ниспровержения власти Петроградской коммуны в целях дальнейшей затем вооруженной борьбы с Советской республикой:
1) в явное нарушение положения об управлении флотом, утвержденного Советом народных комиссаров и ЦИК, с целью снятия с себя формальной ответственности за свои действия в то время фактического подготовления захвата власти, установив в качестве нормального порядка управления флотом решение всех вопросов управления в совещательном органе по управлению, так называемом Совете комиссаров флота, внося туда разрешение и оперативных вопросов, что должно лежать в его единоличной и полной ответственности;
2) в целях создания себе определенного оплота для борьбы с правительством агитировал затем в среде Совета комиссаров флота против установленного законом положения об управлении флотом, ссылаясь якобы на антидемократичность, а затем восстанавливал против правительства указанный состав Совета комиссаров флота.
3) Достигнув этой цели и ворвавшись в доверие к главному комиссару флота Блохину, фактически присвоил себе не принадлежавщую ему власть единоличного командования, подписывая в отсутствие Блохина ряд распоряжений за его подписью и в его отсутствие по вопросам управления флотом.
4) Оказывал сопротивление проведению в жизнь нового положения, противодействуя, в частности, назначению нового комиссара Флеровского, для чего добился вынесения от имени Совета комиссаров протеста против такого назначения, затем втянул в свои планы и борьбу против Советской власти и Совет комиссаров флота.
5) Опубликовал с той же целью противодействия приказ о вступлении в должность Блохина, несмотря на уже состоявшееся назначение Флеровского.
6) В тех же целях фактического присвоения себе всей власти назначил с прямым превышением своих полномочий комиссарами петроградского порта Сладкова и Суркова и затем, подготовив себе в тех же контрреволюционных целях в Совете комиссаров флота, сознательно, с целью вызвать
8) [77] Неприятием никаких мер попустительствовал равным образом распространению провокационных слухов среди матросов о непринятии правительством мер для спасения флота через установление с немцами демаркационной линии, равно как слухов об имеющемся якобы у советской власти секретном соглашении с немецким командованием об уничтожении флота.
9) Сам принимал участие в таковой агитации путем хранения и распространения провокационных документов явно подложного характера, демонстрируя их перед Блохиным, Советом комиссаров и Советом флагманов, чем еще более способствовал распространению указанных слухов.
77
В обвинительном акте после п. 6 следует п. 8.
10) Агитировал одновременно против Советской власти среди Совета, указывая на ее якобы безучастное отношение к жертвам контрреволюционного террора и, наконец,
11) В целях непосредственной подготовки переворота сознательно задерживал отправление из Петрограда Минной дивизии с 21 апреля по 24 мая, относительно которой имел сведения о ее наибольшей недисциплинированности и наличности там контрреволюционных заговорщиков.
12) Разгласил заведомо через тот же совет комиссаров секретную телеграмму Троцкого относительно срочной подготовки взрыва Кронштадта и флота, чем непосредственно провоцировал выступление указанной дивизии против Петроградской коммуны с предъявлением ее требований о передаче всей власти ему, наморси, совместно с Блохиным и установления диктатуры флота.
13) Попустительствовал контрреволюционным выступлениям на этом собрании, равно как и на последующем в Морском корпусе выступлении тех же лиц.
14) Попустительствовал под формальными предлогами неисполнению постановления Съезда моряков, Морской коллегии и наркома Троцкого об исключении заведомых контрреволюционеров из состава флота, не исполняя тем самым прямого предписания высших властей.
15) В целях противодействия тому же постановлению и создания давления на съезд и противоправительственной агитации поставил и прочел по собственной инициативе, не имея на то никакого права и в явное нарушение положения о флоте, политический антиправительственной доклад в Совете съезда флота, где доказывал вред правительственной политики, якобы явно направленной к уничтожению флота, причем проявил, по донесению Флеровского, стремление к максимальной самостоятельности и властности, доказывал ненужность арестов заве-домых контрреволюционеров, одновременно опорочивал деятельность крайних партий, в том числе членов Морской коллегии и наркома Луначарского.
16) Потерпев неудачу в этом своем выступлении, вторично разгласил в тех же целях контрреволюционной агитации и восстановления масс против советской власти, вторичную секретную телеграмму Беренса относительно подготовки взрыва флота, чем вновь возбудил брожение в массах и посеял недоверие к Советской власти в составе самого съезда, выразившееся в факте посылки специальной делегации в Москву для выяснения положения.
17) Задержал всем этим принятие срочных мер по подготовке необходимого на случай опасности уничтожения флота, чем еще раз совершил новое преступление по должности, граничащее с содействием немецкому командованию и государственной изменой.