Дело кричащей женщины
Шрифт:
– Это так называемая книга для регистрации визитов, которую я нашел в комнате для консультаций.
– Я прошу, чтобы книга записей была принята в качестве доказательства, – произнес Баллантайн. – И хочу обратить внимание суда на запись визитов, назначенных на пятое число нынешнего месяца.
– Не возражаю, – сказал Мейсон. – Я согласен с тем, что фамилии пациентов доктора могут быть оглашены.
– Очень хорошо.
– В этот день на дневной прием к доктору были записаны несколько человек, а
– Только эти двое? – переспросил судья Камерон.
– Да, ваша честь.
– Там указаны инициалы и адреса или другие намеки, чтобы идентифицировать личности посетителей доктора?
– Нет, ваша честь, только фамилии. Если суд захочет взглянуть, в книге регистрации визитов только фамилии. Ни инициалов, ни адресов.
– Очень хорошо, – согласился судья Камерон. – Суд принимает книгу регистрации в качестве доказательства.
– Теперь, мистер Нельсон, расскажите, вы посещали доктора Бэбба в клинике до того, как он умер?
– Да, сэр.
– Сколько раз?
– Трижды.
– Чем был вызван ваш визит в первый раз?
– Я взял у него отпечатки пальцев, чтобы сравнить их с отпечатками, которые я обнаружил в его доме.
– Во второй раз?
– Мне сообщили, что доктор Бэбб пришел в сознание. Я попытался задать ему несколько вопросов.
– Он смог вам ответить?
– Не смог.
– А в третий раз?
– В третий раз я был у него незадолго до смерти.
– В каком состоянии он находился?
– Возражаю, – произнес Мейсон, – вопрос задан некорректно. Свидетель – эксперт по отпечаткам пальцев, а не в области медицины.
– Я задам следующий вопрос, и вы поймете, почему я задавал предыдущий, – заспорил Баллантайн. – Можете ли вы сказать, находился ли он в сознании по сравнению с его состоянием во время вашего первого визита?
– Он находился в сознании, он был способен отвечать на вопросы, но по каким-то причинам он не мог поддерживать беседу. Он мог отвечать на вопросы только «да» и «нет», и он назвал нам одно имя.
– Какое конкретно имя?
– Джон Кирби.
– Как же он сообщил вам это имя?
– Я задал ему вопрос, знает ли он человека, который ударил его, и он ответил: «Да». Я попросил его уточнить мне фамилию, и он назвал: «Джон Кирби».
– У меня все, – сказал Баллантайн и кивнул Мейсону, который тут же спросил у свидетеля:
– Вы утверждаете, что в итоге выяснили у него фамилию подозреваемого?
– Да, сэр.
– А какие фамилии он называл до того, как дал окончательный ответ?
– Больше никаких.
– Что с ним произошло?
– Нам показалось, что он испытывает какие-то затруднения. Я пытался задавать ему вопросы, но он лежал неподвижно; в конце концов вопросы дошли до него, и он стал отвечать «да» или «нет».
– Но
– Я судил по его ответам.
– И его ответы составляли только «да» и «нет», – констатировал Мейсон. – Полагаю, возможен вариант, что он только лишь понимал как факт то, что ему задают вопросы; и, стараясь на них ответить, он мог воспользоваться лишь двумя словами, которые был в состоянии произнести, то есть шанс ответить правильно составлял пятьдесят процентов.
– Не думаю.
– Я спрашиваю вас о конкретных фактах, – уточнил Мейсон.
– Если мне позволит суд, – сказал Баллантайн, – я вношу протест. Весь допрос свидетеля строится на доводах. Сама суть вопроса основывается на доводах. Свидетель не является экспертом в области медицины, и у него нет оснований считать себя таковым и стараться ответить на вопрос.
– Свидетеля попросили охарактеризовать в общих словах состояние потерпевшего, – произнес судья Камерон. – Я считаю, что вопрос правомерен. Свидетель может дать ответ не как эксперт, а как неспециалист в данном вопросе.
– Я считаю, что, когда он отвечал, он отвечал непосредственно на тот самый вопрос, который ему и задали, – ответил свидетель. – Я сделал подобный вывод из сути его ответа. Я считаю, у нас были затруднения, чтобы заставить его услышать наши вопросы, но, уж когда он понял, чего от него хотят, он находился в состоянии на них ответить, и он действительно ответил на них.
– Итак, вы сказали, что в итоге он назвал вам имя Джона Кирби? – спросил Мейсон.
– Да, сэр.
– И что это единственная фамилия, которую он вам назвал?
– Да, сэр, совершенно точно.
– Другими словами, вы несколько раз спросили его, кто это сделал?
– Мы несколько раз спросили его, а не знает ли он, кто это сделал.
– Что дальше?
– Несколько раз вопрос оставался без ответа. В конце концов в ответ на седьмой или восьмой подобный вопрос он ответил: «Да».
– А затем вы спросили, кто это сделал.
– Да.
– И он ответил?
– Да.
– На этот вопрос?
– Да.
– С первого же раза?
– Нет, не с первого. Повторилась примерно такая же история, как и с первым вопросом.
– Сколько раз вы повторяли свой вопрос?
– Скорее всего, раз семь или восемь.
– А не могло оказаться, что больше восьми?
– Вполне вероятно.
– И вы могли его спрашивать раз двенадцать?
– Я не считал, сколько раз задавал ему этот вопрос. Я просто старался сделать так, чтобы он понял вопрос.
– Вы спрашивали и спрашивали его, кто это сделал?
– Да.
– И после каждого вопроса какое-то время ждали ответа?
– Да.
– А в ответ он только молчал?