Дело лис-оборотней
Шрифт:
Но возобновлять уже подошедший к исходу разговор было никак не сообразно.
Александрия Невская,
кабинет шилана Алимагомедова,
12-й день девятого месяца, вторница,
конец дня.
– Знаю, знаю, – шилан Палаты наказаний Редедя Пересветович Алимагомедов пребывал в приподнятом настроении, – все уже знаю и поздравляю, еч, с прекрасным завершением операции в Разудалом Поселке. – Алимагомедов улыбался. Видеть его улыбку подчиненным выпадало редко; Баг и сам, быть может, всего с десяток раз удостоился лицезреть ее на лице вечно хмурого, невыспавшегося, отягощенного делами шилана.
– Да ты садись, садись! –
Стулья были не очень удобные, с прямой высокой спинкой, но Баг предпочитал их мягким креслам, также стоявшим в кабинете, – стулья не позволяли расслабиться и отвлечься от мыслей о главном, стулья своими резными завитушками, впивающимися кое-где в спину, напрочь отгоняли сон, ежели Баг оказывался у шилана в ночное время; а такое случалось частенько. Баг даже недавно завел пару похожих стульев у себя в кабинете. Не в точности таких, конечно, но – похожих.
– Ну что же… – Алимагомедов нажал кнопку управления громкой связью и распорядился принести из буфета чаю. – Я готов удовлетворить твою челобитную о предоставлении отпуска, Баг, но только начиная со следующей первицы… – Видя, что ланчжун собирается что-то сказать, быстро добавил: – Да, да, я все понимаю, сам бы давно должен был прутняками гнать тебя в отпуск, но только что от шаншу [41] пришло предписание мне завтра утром быть в Ханбалыке. Через час я вылетаю. В четверицу, на крайний случай – в пятницу я буду обратно и ты – свободен.
41
Досл.: «Главнейший в работе с документами». В традиционном китайском аппарате так назывались начальники Палат, то есть лица, аналогичные нашим главам министерств.
Баг кивнул головой. Он вовсе не собирался жаловаться на вновь откладываемый – пусть и на семь дён – отпуск; как раз наоборот, Баг хотел сказать, что теперь, после некоторых событий, произошедших буквально вчера, отпуск может подождать, в отпуске сейчас нет необходимости, даже, пожалуй, отпуск теперь вовсе и не нужен: подавая челобитную, он имел в виду отправиться куда-нибудь за пределы Александрии со Стасей вдвоем; теперь же между ними встал траур, и отпуск, столь желанный еще позавчера, ныне потерял всякий смысл.
Баг промолчал.
Внесли чай.
Опять чай… В животе у Бага и так уж плескался без малого чайник.
– Шаншу Фань Вэнь-гун собирает шиланов всех улусов, – доверительно поведал Алимагомедов, наливая ароматный дымящийся напиток Багу; «Золотой пуэр» – мгновенно определил честный человекоохранитель, – по случаю вступления в должность Чжу Цинь-гуя, императорского племянника… Ну ты помнишь, Баг, эту историю…
Баг помнил: некоторое время назад последовал милостивый указ учредить в Палате наказаний, коей было подведомственно Управление внешней охраны, должность юаньвайлана [42] . Сначала это известие вызвало у служилого люда недоумение: к чему такое в ведомстве деятельном? Издавна должность юаньвайлана существовала в качестве скрытой формы почетного поощрения сановников, отличившихся на службе двору и покрывших себя на данном поприще почетом и славой; будучи по рангу и жалованью приравнен к соответствующим должностям, юаньвайлан не обладал никакой реальной властью, а весь штат его подчиненных обычно состоял из двух секретарей.
42
Досл.:
История знала примеры, когда юаньвайланами становились личные друзья высокопоставленных чиновников, а то и фавориты самого государя. Не желая давать в руки малоспособному, но высокородному юнцу или, к примеру, заслуженному, но престарелому сановнику рычаги реальной власти, но в то же время желая дать оному, скажем, юнцу присмотреться к тому, как осуществляют правильное управление умудренные опытом коллеги, или же отметить заслуги убеленного сединами, императорский двор еще во времена блистательного правления династии Тан стал включать в служебную табель различных ведомств места юаньвайланов; с тех пор так и повелось.
Но теперь, когда двор повелел создать в Палате наказаний штатную единицу юаньвайлана, это вызвало пересуды как в Ханбалыке, так и в улусах. Были даже такие, кто открыто выражал свое недоумение; основная же масса служилого люда мало-помалу пришла к выводу, что владыка таким образом готовит смену нынешнему шаншу, находящемуся уже в преклонных годах, и дает племяннику время приглядеться к работе огромного ведомства, разобраться изнутри, какие шестеренки за какие цепляются в этом отлаженно действующем механизме.
Баг, однако же, никогда не доверял слухам и старался держаться от них подальше; подковерные игры тех, кого Баг презрительно называл кабинетными черепахами, привлекали его гораздо меньше, нежели деятельно-розыскные мероприятия; служебный рост Багатура Лобо не интересовал.
Баг из вежливости пригубил чай.
– На эту седмицу вместо меня останется ланчжун Зыбов, – продолжал Редедя Пересветович. – А ты его подстрахуй. Я бы с радостью оставил тебя, но знаю, как ты терпеть не можешь кабинетной работы… Это ты зря, конечно. Думаешь, я всю жизнь за этим столом просидел? Улыбаешься? Вот-вот!.. Ты курить, поди, хочешь? – вдруг вкрадчиво спросил Алимагомедов и извлек из ящика стола чистейшую, только что из лавки, простую стеклянную пепельницу. Поставил перед Багом. – Кури, Баг, не стесняйся.
Положительно, странный выдался день! Одно удивительное событие сменяло другое: сначала шилан улыбнулся, а теперь сам предлагает курить в своем кабинете! Некурящий и не терпящий дыма Редедя! Разрешающий курить при нем только в чрезвычайных обстоятельствах! Ладно. Посмотрим.
Что-то будет…
Баг неторопливо, обыденно извлек из рукава кожаный футлярчик, десять минут назад раскопанный в недрах кабинетного стола, из футлярчика вынул тонкую черную сигару и медленно раскурил ее от заморской зажигалки «Zippo». Выдохнул ароматный дым и посмотрел на Алимагомедова в упор.
– Ну? Говори уж, Пересветыч… Какую каверзу ты мне приготовил?
Алимагомедов хмыкнул. Покрутил головой.
– Ну… Словом, есть одна просьба. Дасюэши [43] Артемий Чжугэ, ну ты его знаешь – с законоведческого отделения Александрийского великого училища, сам у него учился…
– Да, – кивнул Баг. – Бородатый такой. Мы за глаза его звали Чжугэ Ляном [44] .
– Ну вот, он обратился к нам по поводу группы нынешних студентов-первогодок, кои претендуют стать сюцаями законоведения…
43
Досл.: «Великий ученый муж», ученая должность; здесь, видимо, что-то вроде привычного нам декана.
44
Чжугэ Лян (181 – 234) – легендарный полководец и политик китайской древности.