Дело Локвудов

О'Хара Джон

— Никакого. Мы даже не знакомы. Он поступил в школу после меня и моего брата. Он живет в Чикаго?

— Лейк-Форест, недалеко от Чикаго, — уточнил Хиббард.

— Кто же был четвертый носитель этой выдающейся фамилии?

— Не кто иной, как мой старый приятель и однокашник, ваш сын Бинг. Будучи в Калифорнии, я ночевал у него и его жены. У них очень уютный дом — или ранчо, как там это называют. Дела у Бинга идут отлично. Не удивлюсь, если он окажется одним из самых преуспевающих в нашем классе.

— Что вы говорите? — удивился Джордж.

— По всем признакам — да. Я разговаривал с пятнадцатью

из девятнадцати бывших учеников нашей школы, живущих в Калифорнии, и все они, словно сговорившись, расхваливают его. В Калифорнии его ждет большое будущее.

— Рад слышать, — сказал Джордж.

— Не стану притворяться, я знаю о вашей с ним размолвке, но я полагал, что вам будет приятно узнать о его успехах. Разумеется, я имею в виду финансовые успехи.

— Можно спросить, сколько он вам дал?

— Поскольку эти данные все равно будут обнародованы, то могу сказать: он обещал нам пятьдесят тысяч долларов.

— Пятьдесят тысяч? Впрочем, только обещал, как вы сказали.

— Да, но половину обещанной суммы он дает сразу, а об остальных двадцати пяти тысячах будет объявлено в начале учебного года. У него они безусловно есть — в этом можно не сомневаться. Насколько я знаю, такую же сумму он жертвует Принстону.

— Принстону?

— Да, то ли жертвует, то ли уже пожертвовал.

— У вас уйма новостей, мистер Хиббард. Рассказывайте дальше.

— Рад буду рассказать все, что знаю. Прибыв в Калифорнию, Бинг сразу же начал работать у этого Кинга и, видимо, с самого начала ему понравился. Не боялся пачкать руки, как они говорят. И теперь, выражаясь фигурально, эти руки — все в жидком черном золоте. У Кинга был сын, приятель Бинга, но он погиб в авиационной катастрофе, когда летал на собственном самолете, так что теперь Кинг стал для Бинга прямо отцом родным.

— Ну, это вряд ли, — сказал Джордж.

— Я имею в виду не буквально, но до известной степени это так. Знаете ли вы, что они там ставят буровые вышки прямо в океане? Это — нечто новое. Я сам видел. Просто удивительно: башни в сотне ярдов от берега, и насосы работают. Ловко у них это получается.

— Значит, мой сын нажил себе состояние, не достигнув еще и тридцати лет. Молодец, — сказал Джордж.

— С вашей помощью, насколько я понимаю.

— Нет. Он вкладывал деньги дедушки, моего отца. Скажу вам, что ни дед, ни я не вложили бы в нефтяное дело и цента. Я и теперь не вложу.

— А вот я вложил. По совету Бинга купил несколько акций Сан-Марко. Для себя, не для школы святого Варфоломея.

— Но из того, что вы сказали, я понял, что он дает вам деньги, а не акции. Я имею в виду — школе.

— Ну, разумеется. Он взял с меня обещание не вкладывать школьные деньги в акции Сан-Марко. Сказал, что сейчас это рискованно, они ведут разведку на новом месте. Не сообщил где, но сказал, что дело может и лопнуть.

— И все же какие-то деньги вы вложили.

— Да, заразился энтузиазмом Бинга. Много я все равно не потеряю, а если повезет, это выгодно — Бинг-то ведь нажил состояние. Вы бы посмотрели на него: грубые сапоги, подбитые гвоздями, широкополая шляпа, старая вельветовая куртка, а разъезжает на «роллс-ройсе».

— На чем, на чем?

— У него серый «роллс-ройс», который, по-моему, не мыли со дня покупки.

Сзади у него на полу сложены всевозможные инструменты и металлические футляры с чертежами и прочим. Я спросил, почему у него «роллс-ройс», а не простой «фордик», и услышал ответ, типичный для тамошних людей: ему-де нужна машина, в которую он может залить бензин и масло и ездить напропалую, не задерживаясь из-за какой-нибудь мелкой поломки в колесе. Когда она износится, он свалит ее в овраг и купит себе новую. Не знаю, давно ли вы виделись с Бингом, но в нем не осталось ничего от того принстонского шалопая в норфолкском костюме, каким он сохранился в моей памяти. До сих пор играет в теннис — с женой. Она тоже здорово играет. У меня такое впечатление, что в Калифорнии все хорошо играют. Теннисный корт у них с каким-то особым покрытием, гораздо ровнее, чем те, на которых мне приходилось играть раньше. И знаете, она меня обыграла. Мы сыграли партию один на один, и она победила со счетом девять — семь или восемь — шесть. Совсем меня загоняла, а ведь прежде если я и проигрывал женщинам, то лишь чемпионкам.

— Я вижу, она вам понравилась.

— Очень. Палец в рот не клади. Может показаться странным, что я так говорю о молодой женщине, но других слов просто не нахожу. При этом я вовсе не хочу сказать, что она не леди или не женственна. Но она не похожа на тех молодых особ, с которыми я рос, хотя они тоже неплохо играют в теннис и умеют грести. Начать хотя бы с того, как она говорит — низким голосом, на западный манер, такое произношение встречается чаще у мужчин, чем у женщин. Когда мы собрались играть в теннис, на ней были синие джинсы и сапоги на высоких каблуках. Она сбросила с ног сапоги, надела теннисные туфли — вот и все. При мне пристрелила змею. Сходила домой, взяла большой револьвер и убила в кустах, недалеко от корта, гремучую змею, которую я даже не заметил. Пусть, говорит, ползают среди холмов, а на их участке, где играют дети, им нечего делать. И просила меня не говорить Бингу, что она убила змею, иначе он схватит ружье и уйдет искать самца — и тогда будет стрелять до самого ужина.

— А детей вы видели?

— А как же. Стиви, которого назвали в честь сына Кинга, и Агнессу. Мальчику около четырех лет, а девочке — два. Мальчик все молчит, только смотрит на тебя. Ну, а девочка — та, естественно, еще не научилась как следует говорить. Оба очень рослые и крепкие. Должно быть, климат там какой-то особенный. Мои племянницы и племянники такого же возраста, а им далеко до этих детишек. Сами Бинг и Рита не такие уж гиганты, и вас я знаю, и мистера Пенроуза Локвуда, и покойную миссис Локвуд, мать Бинга, видел. Видел мельком также родителей Риты — если не ошибаюсь, мистера и миссис Коллинз?

— Кольер?

— Благодарю. Но дети Бинга — настоящие великаны. Мальчик светленький, но загар у него, по-моему, никогда не сходит. А девчушка ковыляет всюду, поэтому Рита и остерегается змей. Сама мне сказала. Лично я ни за что не стал бы там жить, но я не в счет, я даже на озеро Скуэм не езжу, потому что в Нью-Гэмпшире водятся змеи.

Пока шел разговор, они выпили коктейли и покончили с мясом.

— Отличные отбивные, мистер Локвуд.

— Не хотите ли еще? Это отнимет всего несколько минут.