Дело любопытной новобрачной
Шрифт:
Джон Лукас продолжал стоять, вцепившись руками в край стола.
— Ваша честь, — сказал он чуть слышно, — дело приняло совершенно неожиданный оборот. По всей вероятности, я действительно заслужил порицание суда. Однако я убедительно прошу отложить окончание слушания дела до завтрашнего утра.
— У зашиты есть возражения? — повернулся судья Маркхэм к Мейсону.
— Защита никаких возражений не имеет, — улыбнулся адвокат. — Как накануне заметил представитель обвинения, обе стороны должны иметь все условия для
— Очень хорошо, — сказал судья Маркхэм с бесстрастным выражением на лице. — Слушание дела откладывается до десяти часов утра завтрашнего дня. Присяжные не должны формулировать или высказывать свое мнение по существу дела и не должны позволять, чтобы дело обсуждали в их присутствии. Обвиняемая остается под арестом.
После этого он повернулся и вышел из зала суда, прилагая неимоверные усилия, чтобы сохранить серьезным выражение лица и сдержать насмешливую улыбку.
20
Солнечный свет, льющийся из огромных окон кабинета адвоката, освещал неподвижное, словно маска, лицо Филиппа Монтейна и такие же неподвижные, словно высеченные из гранита, черты адвоката.
Взволнованная происходящим Делла Стрит сидела за своим столом, держа перед собой раскрытый блокнот для стенографирования.
— Вы виделись сегодня со своим сыном, мистер Монтейн? — спросил Мейсон.
— Нет, — сохраняя собственное достоинство, усмехнулся миллионер. — Вы же знаете, господин адвокат, что мы не виделись. Окружной прокурор по-прежнему держит его в тюрьме, как основного свидетеля.
— А не вы ли, — как бы между прочим, спросил Мейсон, — посоветовали принять такие меры предосторожности?
— Конечно, нет.
— Не кажется ли вам странным, — заметил Мейсон, — что хотя по закону муж не может выступать в качестве свидетеля против жены, Карла до сих пор не освободили из-под ареста и все еще продолжают называть «основным свидетелем»?
— Я не задумывался над этим вопросом. Во всяком случае, я к этому делу не имею никакого отношения…
— Видите ли, мистер Монтейн, я все время думаю, что может скрываться за этой историей. И постепенно пришел к выводу, что кто-то старается помешать мне подвергнуть Карла перекрестному допросу.
Монтейн промолчал.
— Известно ли вам, что я виделся с ним сегодня днем? — продолжал Мейсон.
— Я знал, что вы намерены были получить от него показания под присягой по поводу возбуждения дела о разводе.
— Мистер Монтейн, — пристально глядя в глаза собеседнику, сказал Мейсон, — я хочу попросить мисс Стрит прочесть вам стенограмму моего разговора с Карлом.
Монтейн хотел было что-то возразить, но Мейсон сказал секретарше:
— Начинай, Делла.
— Мне прочитать то, что застенографировано у меня в блокноте с самого
— Да.
— И вопросы, и ответы?
— Да, читай все.
— Хорошо. Я начинаю:
«МЕЙСОН: Ваше имя Карл Монтейн?
МОНТЕЙН: Да.
МЕЙСОН: Вы женаты на Роде Монтейн?
МОНТЕЙН: Да.
МЕЙСОН: Известно ли вам, что Рода Монтейн подала заявление о разводе, обвиняя вас в жестокости?
МОНТЕЙН: Да.
МЕЙСОН: Вы понимаете, что в понятие «жестокость» входит прежде всего то, что вы ложно обвинили ее в убийстве?
МОНТЕЙН: Да.
МЕЙСОН: Это обвинение было ложным?
МОНТЕЙН: Нет.
МЕЙСОН: Значит, вы настаиваете на своем обвинении?
МОНТЕЙН: Да.
МЕЙСОН: Какие у вас имеются для этого основания?
МОНТЕЙН: Она пыталась добавить мне в шоколад несколько таблеток снотворного, желая усыпить меня, чтобы поехать на свидание к Мокси. Она тайком вывела из гаража машину, совершила убийство, возвратилась домой и забралась в постель, словно ничего не случилось…
МЕЙСОН: Разве вы ничего не знали о Мокси до того, как она отправилась к нему в два часа ночи?
МОНТЕЙН: Нет, не знал.
МЕЙСОН: А разве вы не нанимали детектива для наблюдения за своей женой? Он однажды проводил ее до моего офиса, это было как раз накануне убийства. Этот же человек следил за ней и до квартиры Греггори Мокси.
МОНТЕЙН: Вы ошибаетесь.
МЕЙСОН: Отвечая на вопросы, не забывайте, что вы даете показания под присягой.
МОНТЕЙН: Да, я нанял человека, чтобы он следил за Родой.
МЕЙСОН: Когда ваша жена выезжала из гаража где-то в половине второго ночи, одна из камер на ее машине была спущена, не так ли?
МОНТЕЙН: Да, так я понял.
МЕЙСОН: Запасная камера тоже была проколота гвоздем, не так ли?
МОНТЕЙН: Наверное…
МЕЙСОН: Мистер Монтейн, объясните мне, каким образом это могло случиться? Уж не нарочно ли это было сделано?
МОНТЕЙН: Я не знаю.
МЕЙСОН: Правда ли, что когда ваша жена вернулась домой, то не сумела закрыть дверь гаража?
МОНТЕЙН: Да.
МЕЙСОН: Однако, когда она выезжала из гаража, то свободно открыла и закрыла дверь. Чем это объяснить?
МОНТЕЙН: Не знаю.
МЕЙСОН: Да нет, вы все прекрасно знаете. Вы ведь слышали, как она открывала и закрывала дверь?
МОНТЕЙН: Да.
МЕЙСОН: Когда она выезжала из гаража, дверь закрылась свободно, не так ли?
МОНТЕЙН: Да.
МЕЙСОН: Правда ли, что причиной того, что ваша жена, возвратившись, не смогла закрыть дверь, было то, что этому мешал бампер вашей машины, которая размещалась в том же гараже?
МОНТЕЙН: Я так не думаю.
МЕЙСОН: Не является ли фактом то, что вы заранее знали о том, что ваша жена около двух часов ночи собиралась выехать из дома?