Дело любящей сестры

Гарднер Эрл Стенли

– У нас нет возражений, – заявил Мейсон.

– Вы сфотографировали отпечатки пальцев? – снова повернулся заместитель окружного прокурора к свидетелю.

– Да.

– Представьте, пожалуйста, эти фотографии.

Фотографии отпечатков пальцев приобщили к делу в качестве доказательства со стороны обвинения. Затем заместитель окружного прокурора представил другие фотографии, изображающие усопшего на кровати. Кровь залила подушку, и несколько капель упало на ковер.

В качестве следующего свидетеля выступал патологоанатом. Он заявил, что

извлек пулю, послужившую причиной смерти, из задней части черепной коробки. Это пуля двадцать второго калибра, она вошла в голову жертвы через лоб по линии прохождения срединной артерии, на два дюйма выше глаз. Имело место обильное кровотечение.

– Когда наступила смерть? – спросил Ральф Флойд.

– По моему мнению, основываясь на всех проведенных тестах, смерть наступила между двумя часами дня в четверг, двенадцатого числа текущего месяца, и пятью утра в субботу, четырнадцатого.

– Смерть наступила мгновенно?

– Я так не думаю. Сразу же после выстрела усопший потерял сознание. Скорее всего, никаких телодвижений не производилось. Однако, несмотря на то что человек находился без сознания, сердце продолжало работать и перегонять кровь в мозг. Таким образом, объясняется обильное кровотечение. Смерть наступила, по моему мнению, через десять-пятнадцать минут после попадания пули в голову, однако я не исключаю, что мог пройти и час. С уверенностью утверждать невозможно.

– Вы упомянули, что извлекли из тела пулю, послужившую причиной смерти, не так ли?

– Да, сэр.

– Что вы с ней сделали?

– Передал ее эксперту по баллистике в присутствии двух свидетелей.

– Вы определили тип оружия, из которого вылетела пуля?

– Тогда мы не могли с уверенностью что-то утверждать. Приходилось выбирать из нескольких моделей, однако мы предположили, что из оружия с длинным стволом, потому что…

– Я возражаю, – поднялся со своего места Мейсон. – Нас не интересуют предположения свидетеля.

– Последняя фраза будет вычеркнута из протокола, – постановил судья Эллиотт. – Пожалуйста, господин свидетель, говорите только о фактах.

– Хорошо, – с победной улыбкой заявил Флойд. – Я прошу этого свидетеля временно покинуть место дачи показаний, чтобы допросить ряд других лиц. Я снова вызову его в дальнейшем. А сейчас я приглашаю мисс Смит занять свидетельскую ложу.

Мисс Смит оказалась аккуратно одетой женщиной лет тридцати с небольшим.

– Кем вы работаете? – обратился к ней заместитель окружного прокурора.

– Регистратором авиакомпании «Юнайтед Эйрлайнз» в аэропорту Лос-Анджелеса.

– Вы работали там в четверг, двенадцатого числа текущего месяца?

– Да.

– Взгляните, пожалуйста, на обвиняемую. Видели ли вы ее когда-либо раньше?

– Да, сэр.

– Где?

– У стойки регистрации вечером в четверг, двенадцатого.

– В какое время?

– Ровно в восемнадцать сорок.

– Вы разговаривали с обвиняемой?

– Да.

– О чем?

– Она поинтересовалась, не задержался ли вылет самолета, по

расписанию вылетающего в восемнадцать двадцать семь. Ее беспокоило, удастся ли ей еще подняться на борт. Я объяснила, что вылет задержался на пять минут, но она уже опоздала и ей придется подождать час двадцать минут до восьмичасового рейса.

– Что она сделала?

– Попросила билет до Сан-Франциско.

– А потом?

– Сказала: «Я расплачусь кредитной карточкой Банка Америки». Она подняла свою сумочку так, что я мельком увидела содержимое, и тут же убрала из моего поля зрения.

– Вы употребили выражение «тут же»?

– Да, тут же, и смутилась при этом.

– У нее имелись основания?

– В сумочке лежал револьвер.

– Какого типа?

– С длинным стволом и деревянной рукояткой.

– Что произошло потом?

– Она порылась в сумочке, держа ее под стойкой, чтобы я не могла заглянуть внутрь, а потом заявила: «Я куда-то дела свою кредитную карточку». Она подумала несколько секунд и поинтересовалась: «А мистер Перри Мейсон, адвокат, случайно не оставлял для меня билета?» Я ответила, что мистер Мейсон заказывал два билета и просил отнести их на его счет. Один билет он использовал сам, а второй оставил для Дианы Дуглас. Она вздохнула облегченно и сказала: «Я – Диана Дуглас. Дайте, пожалуйста, мне тот билет».

– И вы отдали ей билет?

– Да.

– А потом?

– Она отошла от стойки. Я посмотрела ей вслед и обратила особое внимание на ее сумочку. Револьвер искажал форму сумочки и…

– Я возражаю, – встал со своего места Мейсон. – Это вывод свидетельницы.

– Последнее предложение будет вычеркнуто из протокола, – постановил судья Эллиотт после секундного колебания. – Свидетельница имеет право только сказать, что форма сумочки была искажена.

– Сумочка была искажена каким-то продолговатым предметом таким образом, что она изменила форму. Его, определенно, с трудом засунули внутрь.

– Вы можете проводить перекрестный допрос, – повернулся Флойд к Мейсону.

– Вы когда-нибудь опознавали обвиняемую в ряду других женщин? – спросил Мейсон.

– Нет.

– Вы ни разу не видели обвиняемую с тех пор, как разговаривали с ней у стойки в аэропорту, до того, как пришли сегодня в зал суда?

– Я идентифицировала ее фотографию.

– Но вы не выбирали ее из ряда других женщин?

– Нет. В этом не было необходимости, мистер Мейсон. Она обратила на себя мое внимание. Я узнала бы ее где угодно.

– У меня все, – объявил Мейсон.

Заместитель окружного прокурора с победным выражением на лице пригласил своего следующего свидетеля. Это оказался мужчина средних лет, заявивший, что работает уборщиком самолетов компании «Юнайтед Эйрлайнз».

– Вы знаете самолет, вылетевший из аэропорта Лос-Анджелеса в восемь часов вечера в четверг, двенадцатого числа текущего месяца, и приземлившийся в Сан-Франциско примерно час спустя?

– Да, сэр.

– Вы убирали тот самолет?

– Да, сэр.